Я выпрямила колени.
Это был Кэмерон.
С опущенной головой он шел мне навстречу. Немного сгорбив широкие плечи, парень выглядел напряженным. В рубашке, концы которой торчали из брюк цвета хаки. С растрепанными, словно после долгого рабочего дня или какого-то мероприятия, волосами.
Я не могла пошевелиться.
Внутренний голос вопил, чтобы я двигалась, но он оказался недостаточно громким, чтобы заставить тело действовать.
Страх вернулся, концентрируясь внизу живота.
Словно я со стороны наблюдала, как идет под откос поезд. Как в замедленной съемке я увидела, как Кэмерон поднял голову. Под его глазами залегли тени. Держа ключи в руках, он подбрасывал их вверх, затем рассеянно ловил, прежде чем бросить снова.
Он смотрел прямо перед собой, явно витая в своих мыслях. А потом краем глаза заметил меня.
Замедлив шаг, он остановился и повернул голову.
Наши взгляды встретились, и на лице Кэмерона ясно отобразились обуревавшие его эмоции.
Изумление.
Замешательство.
Потом гнев.
Последнее ярко вспыхнуло в его глазах, и он, запнувшись, остановился.
Нас разделяло семь футов. Если бы я спряталась в дверном проеме, он прошел бы мимо. Этой стычки можно было избежать, но уже ничего не поделать. Я попыталась заставить себя заговорить.
Однако горло не слушалось.
Кэмерон уставился на меня, стиснув зубы. Его глаза сузились. Я наблюдала, как сначала он расправил плечи, а потом снова расслабил, выглядя так, будто приготовился сразиться со мной.
И тоже продолжал хранить молчание.
Я только что прошла мимо трех зданий, перед которыми толпились люди, однако здесь, в самом центре кампуса, не было никого.
Я бы не удивилась, если бы по улице в этот момент прокатилось перекати-поле.
— Серьезно? — хмыкнул он, засовывая руки в карманы. Его плечи слегка дрогнули. — Ты так и будешь стоять как глухонемая?
Я покраснела.
Не знаю, почему, но это сработало.
Ко мне вернулась способность говорить.
— Не оскорбляй глухонемых.
Кэмерон фыркнул, немного остывая, однако все еще продолжал злиться. Гнев словно бурлил под поверхностью, и я это явственно ощущала. Мои внутренности скручивались в узлы в ожидании.
— Ты о чем вообще? — Его взгляд метнулся в сторону, а потом снова сосредоточился на мне. — В чем твоя проблема? — Он внимательно посмотрел на меня, потом опустил глаза вниз и снова поднял. — Что? Ты боишься меня?
Ладно, Кеннеди.
Я решила подбодрить себя еще одной зажигательной речью. На этот раз я должна победить. Я нуждалась в этом.
Он не собирается тебя убивать. Он не его сестра. Он не Каррутерс и не его трусливый друг. Он не те придурки, которые гонялись за тобой или издевались над тобой в классе. Он здесь не для того, чтобы напугать тебя, причинить вред, сломить тебя.
Потому что. Ты. Не. Позволишь. Ему.
Понятно, Кеннеди?
Ты поняла это?
Я торжествующе трясла руками. Подбадривала себя. Издавала в голове всевозможные призывные крики.
Потому что на самом деле была слишком напугана, чтобы сказать что-то еще.
Он склонил голову набок.
— Да что с тобой такое? В последний раз, когда я тебя видел, ты была боевой.
У меня вырвался гортанный смешок.
— В самом деле? — я снова хохотнула. — В последний раз, когда ты меня видел, я была боевой?
Кэмерон не ответил, опустив плечи еще на дюйм.
Я шагнула к нему. Казалось, что иду по мокрому цементу, но я все равно двигалась вперед.
— Ты хочешь знать, что со мной случилось? Ты — ублюдок.
Один уголок его рта опустился вниз.
— Нечего меня оскорблять.
— Ты назвал меня глухонемой.
— Это не оскорбление, если так и есть.
Твою ж мать. Ну что за мудак. Мои ноздри раздулись.
— Вряд ли твои слова могут сойти за ласковое обращение. Ты, не задумываясь, обозвал меня. Нельзя так говорить, особенно когда понятия не имеешь, каково людям, которые не слышат, не могут говорить, ходить, делать простые вещи, которые ты принимаешь как должное.
Я вздохнула с облегчением.
Способность говорить вернулась.
Боевой дух, который Кэмерон так хотел увидеть, возвращался. Я чувствовала, как он вдохновляет, подпитывая меня.
Я выше подняла голову.
— Ты злишься. Я вижу это, и ты хочешь знать, что со мной случилось? Твоя сестра случилась. Такие мудаки, как Каррутерс, случились со мной. Придурки вроде его друзей, которые думали, что можно наброситься на меня, опустить, потому что я осмелилась выступить против одного из них. Такие девушки, как моя соседка по комнате, которая считала себя лучше только потому, что со своей компашкой чувствовала себя сильной и думала, что может сломить меня, так как я одиночка. Ты последний человек, которого я сейчас вижу, и ты последний, кому я позволю причинить мне боль.
Читать дальше