Тиджан - Ненавижу тебя любить [calibre, ЛП]

— Ох, — отмахнулась она, прежде чем вернуться к разглаживанию нижней части своей рубашки. — Я знаю, на что это похоже. Я все время была занята подготовкой к занятиям.

— Когда-то ты прикрыла нам с Шеем спину.

— Да, — Сабрина успокаивающе коснулась моего колена. — Я вижу, что ты о чем-то беспокоишься, но это не обязательно. Ваши отношения с Шеем — это не то, что было у нас с ним. Я это прекрасно вижу. Подвергнись я нападению, Шей бы успокоил меня. И все. Позволил бы поплакать на своем плече, был любящим, поддерживал бы, и все бы думали, как он прекрасен. Но никогда не сделал бы того, что сделал для тебя. Шей действительно дорожит тобой.

Дорожит. Даже Сабрина не могла сказать, что он любит меня.

Чувствуя жжение в груди, я заставила себя улыбнуться.

— Ты права. Он мне тоже очень дорог.

— Видишь. — Ее улыбка стала шире. — Возможно, здесь мы будем видеться чуть больше, чем в том общежитии. Я часто навещаю Фиби.

Сабрина встала, и мы направились обратно к главному входу. Она шагала немного легче и говорила немного свободнее.

— Хотя не факт, что сегодня она захочет меня видеть. Думаю, она одинока. Мне не хочется, чтобы она так себя чувствовала. Иногда она позволяет мне остаться. А иногда нет.

Сабрина помахала мне на прощание, пообещав увидеться позже.

Я словно приросла к месту. Снова.

Сабрина хорошая. Меня поражала ее внешняя и внутренняя красота.

Если Шей не влюбился кого-то вроде нее, то какие шансы у меня?

Глава 38

— Что с тобой? — тем же вечером спросил меня Шей. Мы готовились к занятиям в его комнате. Он сидел за столом, а я валялась на кровати. Оба в домашней одежде. Он — в футболке и спортивных штанах, а я в мальчишеских шортах, скрытых под длинным, как платье, свитером.

После разговора с Сабриной я пыталась побороть свою неуверенность.

Шей — не Паркер.

А я не собиралась становиться Сабриной.

Правда же?

Я старалась успокоиться, но тщетно. По какой-то причине — возможно из-за того, что признала влюбленность в него — иррациональное чувство обреченности нависло надо мной, как грозовая туча. Встряхнуться никак не получалось и, увидев озадаченное выражение на великолепном лице Шея, я, черт возьми, решилась.

Уселась на кровати по-турецки и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты собираешься причинить мне боль?

Шей удивленно вытаращился на меня. Даже карандаш выпал из рук.

— Что? С чего ты взяла?

— Я задала вопрос.

Я внимательно на него смотрела.

Словно ожидая чего-то.

Но никакой реакции, кроме шока. В его глазах не промелькнуло ни тени вины, и я сразу же почувствовала себя глупо. Мне стоило самой справляться со своими проблемами.

— Ни с чего, — отбросив учебник в сторону, я со вздохом опустилась на кровать. — Я же девчонка.

— Погоди. Что случилось?

Послышался скрип стола, и в поле зрения появился Шей. Стоя надо мной, он скрестил руки на груди и хмуро смотрел сверху вниз. А я старалась не пялиться на то, как в такой позе выделяются его и без того впечатляющая грудная клетка, плечи и мышцы рук.

И, конечно же, потерпела неудачу.

Почти уверена, что у меня потекли слюнки, но я взяла себя в руки и подвинулась так, чтобы сидеть лицом к нему, опираясь спиной на стену. Он сел рядом, положив руку мне на ногу.

Я посмотрела на свои руки, сложенные на коленях.

— Мои чувства сильнее, чем хотелось бы. Когда это случилось в прошлый раз, Паркер раздавил меня, как чертового жука. — Я подняла голову. — Ты собираешься раздавить меня?

— Нет, — сдвинув брови, он отрицательно покачал головой. — Ты действительно так думаешь? Разве я недостаточно показал, насколько ты мне небезразлична?

У меня пересохло во рту.

Все так.

Но... Я слабо улыбнулась.

— А можешь записать это? На карточках, например?

— На карточках?

Я кивнула.

— Я могу вытащить их в любой момент, когда начну волноваться из-за наших отношений.

— Ты хочешь, чтобы я признался в чувствах к тебе на карточках?

— Мне так будет проще.

Я и глазом не моргнула.

Он только провел рукой по лицу.

— С тобой я уже ничему не удивляюсь.

Я кивнула. Это звучало вполне разумно.

Но я все еще ждала, и он это видел. Поэтому встал и вернулся к своему столу.

— Хорошо. Ладно. Любовные Карточки Шея, сию минуту. — Он взял ручку и стопку пустых карточек, которые использовал для учебы. — Я-то, дурачок, думал, что с их помощью сегодня вечером проверю себя. Но нет. Это новая форма морального успокоения.