Марина Светлая - Роман о дружбе по любви

Бюстгальтер нашелся на стуле возле кровати.

Брюки под стулом.

Рубашка, безнадежно измятая, почему-то была в изножье.

Капроновые носки под кроватью.

Где был пиджак, пока не выяснила.

Ночка, по всей видимости, удалась.

Санька лихорадочно дергалась, одеваясь и пытаясь хоть что-нибудь вспомнить из произошедшего с одиннадцати вечера до… а черт его знает, во сколько они угомонились! Она не помнила решительно ничего. Воспоминания обрывались примерно на том, как она набирала Сашку после торжественного ухода Закревских – почти под фанфары. Пила Григорьева редко и мало еще с выпускного, когда, судя по последующим рассказам одноклассников, выдала в клубе феерический стриптиз, от которого классная, пьяно дремавшая возле тарелки с салатом, не сумела никого уберечь. Танцевать с тех пор Санька вообще бросила.

Расческа. Расчески поблизости нигде замечено не было. Слава богу, хоть очки валялись на тумбочке. Санька быстро нацепила их на нос и замерла, посмотрев на спящего Сашку. Спал он точно так же, как она помнила. Кулак под щекой, колено перекинуто на другую половину кровати. Из-за этого было трудно выбраться – она всегда оказывалась придавлена его ногой.

Так. Не реветь. Все хорошо.

Просто надо найти чертову расческу, собрать волосы, надеть пальто и уйти.

А ей не хотелось никуда идти. Куда вообще она может идти от него? В пустую квартиру, в которой все равно будешь думать о нем? Стоп. Не в пустую. Медведь. У матери!!! Как она умудрилась забыть его забрать?

Санька прижала руку к пылающему лбу. Конечно, пылающему – еще бы! Вчера так набухериться, что ничего не помнить! Даже того, что, наверное, очень хотелось бы помнить. Похмелье было жуткое. Стены даже немного шатались. Но Григорьева всегда отличалась редким упрямством.

Кое-как пройдясь по волосам пятерней, она связала шарфиком на макушке шиш. Хрен кто догадается, что так и не задумано. Потом взяла со стула сумку, смахнув нечаянно Сашкины джинсы, под которыми обнаружился пиджак. Те упали на пол, громко ударившись пряжкой ремня. Санька скривилась и в ужасе посмотрела на подушку, надеясь, что Сашка не проснется.

Ее надежды не оправдались. Сашка сладко зевнул и по-детски потер глаз. Потом уставился на Саньку.

- Не понял, - выдал он. – А завтрак в постель?

- Надо было, да? – помедлив, уточнила она. И сделала пару шагов к кровати. – Честно говоря, я даже думать о еде не могу. Боюсь, не вынести ее вида.

- Хреново. А я жрать хочу…

- Ну… Могу сварить кофе… Только я быстро, мне идти надо.

- Сегодня суббота. Куда надо, Алекс? – Сашка сел на кровати, сонно глядя на Саньку.

- Медведя забрать… он у мамы, - Санька замялась, надела пиджак. Возня с пуговицами неожиданно придала ей решимости – кто бы мог подумать! И подняв подбородок повыше, она сообщила: - Слушай, давай так… Я пьяная была. По пьяни ведь не считается, правильно? И свалить мне все-таки надо, а то твоя медичка может быть не в курсе, что я не претендую.

От ее выступления Сашка резко проснулся. Поднялся с кровати, завернулся в одеяло, как в римскую тогу, и торжественно спросил:

- Совсем не претендуешь?

- Совсем, - не менее торжественно кивнула Санька, снимая очки.

- Совсем хреново…

- Ага… хреново… - Санька некоторое время внимательно рассматривала его «тогу», а потом затараторила: - Короче, спасибо, что вчера забрал меня. Больше постараюсь тебя не дергать почем зря. Вот сейчас новую машину куплю и совсем отстану. Из-за случайного пересыпа в твою жизнь я лезть не буду – я же все понимаю. Три года прошло. Мой поезд ту-ту. Только знаешь что?

Сашка повел в ее сторону подбородком, спрашивая: «Что?»

Она же снова надела очки и, думая о том, что, наверное, так и не протрезвела до конца, выпалила:

- Я больше не хочу с тобой дружить. Я никогда в жизни ни о чем так не жалела, как о том, что тогда все просрала. И дороже тебя у меня никого нет и вряд ли будет. Но дружить я больше не хочу. Хватит. Мне от этого плохо, ясно?

- Ясно, - придерживая одеяло, Сашка подошел к ней. – Замуж за меня пойдешь?

Она молчала. Растерянность на ее лице достигла максимальных за время их знакомства масштабов, что можно было назвать потешным. Потянулась, было, к чертовым очкам, но одернула руку и переспросила:

- Ты серьезно?

- Абсолютно.

Санька сглотнула и сделала шаг, резко сокращающий оставшееся между ними расстояние, которого и так почти не было.

- Это же не потому что я разнылась тут?

- Это потому, что я тебя люблю, - Сашка притянул ее к себе, обняв за талию. – Предлагаю позвонить маме и сказать, что за Медведем приедем позже.