Амелия Борн - Здравствуй, мама!

Судя по всему, у нее тоже была не самая лучшая ночь. Бледная кожа выдавала все признаки усталости, но я вдруг поймал себя на том, что любуюсь каждой мелкой морщинкой на ее лице.

— Полагаю, у тебя побывала эта женщина? — спросил, когда молчание между нами затянулось.

— Твоя жена, да, — ответила Тамара, отзеркалив мою позу со скрещенными на груди руками.

— Предпочитаю не думать о ней в таком качестве.

Я резко развернулся и в пару шагов оказался рядом со своей царицей. Перехватив ее взгляд, потребовал ответа:

— Где ты была вчера всю ночь? Почему отключила телефон?

Она с вызовом вскинула голову:

— Я была у Виктора. И что с того?

Я с досадой поморщился:

— Почему-то даже не удивлен.

— Ты не ответил. Какое тебе дело до того, где я была?

Я надменно вздернул бровь и, буквально ощупав ее взглядом с головы до ног, заявил:

— Ты все еще моя невеста, если ты об этом забыла.

Тамара с шумом втянула в себя воздух, потом выпалила:

— Зачем тебе теперь фальшивая невеста, когда вернулась мать твоих детей?

Не меняя позы, по-прежнему держа руки скрещенными на груди, я сделал к ней еще один шаг. Тамара отступила, позволяя загнать себя тем самым в угол. Глядя на нее сверху вниз, я жестко отчеканил:

— За кого ты меня принимаешь, если думаешь, что я приму назад подобную женщину?

Я шарил по ее лицу испытующим взглядом, потом добавил:

— Если бы ты взяла трубку, когда я звонил, то узнала бы еще вчера…

Я склонил голову, почти касаясь своим лицом ее лица. Прерывистое дыхание Тамары дразняще щекотало мою кожу. Все слова вдруг показались глупыми и ненужными, мысли из головы вытеснялись единственной потребностью — показать этой женщине прямыми действиями, кому она принадлежит.

— Что? — выдохнула вдруг Тамара и я, очнувшись, переспросил:

— Что — что?

— Что я узнала бы вчера?

Я усмехнулся, сполз взглядом к ее губам и твердо произнес:

— Ты узнала бы, что никто и ничто не в силах отменить все, что я тебе говорил. Все, что обещал.

Рука потянулась к ее бедрам, одним рывком прижимая Тамару к моему телу. Я пробрался пальцами под ее платье, проскользил невесомой лаской по коже и с удовлетворением хмыкнул, когда она вздрогнула.

— Ты назвала себя фальшивой невестой, — продолжил я, ныряя пальцами за кромку ее трусиков, — но разве все, что происходит между нами — не настоящее?

С этими словами я накрыл ее губы поцелуем и, подхватив под ягодицы, заставил Тамару обвить ногами мои бедра. Вжимая ее собой в стену, потерся сквозь одежду затвердевшей плотью о низ ее живота и требовательно спросил:

— Это — фальшь? Скажи мне!

Пальцы требовательно впились в ее подбородок, заставляя взглянуть мне в глаза.

— Я… я не знаю, — пробормотала Тамара и в тот же миг я резко опустил ее на пол. Сделав шаг назад, сказал, не скрывая разочарования:

— Ну, сообщи мне, когда узнаешь.

После чего пошел на выход. Вероятно, это было сейчас лучшее, что я мог сделать. Дать ей подумать. Дать иллюзию выбора, которого у нее на самом деле не было.

Потому что я не собирался отступать.

«Сообщи мне, когда узнаешь».

В мыслях прокручивались слова Игоря. Вопрос, на который я знала ответ задолго до того, как он его задал. С моей стороны — все было совсем не фальшью. И после визита Разумовского, после того, как он приехал ко мне, чтобы дать понять, что я ему небезразлична, так хотелось верить, что все, случившееся между нами, — правда.

Но возникал еще и очень немаловажный вопрос — как теперь на меня станут реагировать Адам и Дина? Они уже поняли, что их мать может к ним вернуться, и этом случае я была для обоих просто досадной помехой.

Об этом и приехала со мной поговорить та, кого я не ожидала увидеть. А именно — Серафима Александровна.

— Чайник поставь, — без лишних сантиментов вручила мне коробку с пирожными бабушка. — Пока до тебя добралась, проголодалась вся.

— А у меня и накормить вас нечем, — вздохнула, закрывая дверь за гостьей.

Сама же гадала, зачем Серафима Александровна пожаловала. Ну не просить же меня отойти в сторону ради счастья детей?

— Я так и подумала. Вон как исхудала! — покачала она головой и пошла мыть руки, безошибочно отыскав ванную.

В любой другой момент ее слова бы меня обрадовали, но не сейчас. Признаться честно, в последнее время из-за стольких потрясений я и думать забыла о своем внешнем виде.

Когда чайник вскипел и мы устроились на кухне, я перешла сразу к делу: