Эбби Глайнс - Как память

Ларисса крепко обняла меня.

— Со временем ты не будешь напоминать ему об этом. Ты будешь напоминать ему о самых счастливых моментах. О тех, которые он будет лелеять.

Она не права. Но я всё равно позволила ей это сказать.

Передо мной появилась чашка с кофе, пока я сидел, уставившись на волны, разбивающиеся об песок. Откинув назад голову, я посмотрел на Лилу Кейт. На этой неделе она была тихой. Не особо говорила на семейных собраниях или на поминальной службе. Но она такая. Она не громкая, как Калла. Она не пыталась привлечь внимание, как Феникс. И она не эффектная, как Офелия. Она просто… ну, она такая же, как и её мама.

— Как ты держишься? — спросила она, присаживаясь рядом со мной. Лила Кейт могла бы быть моим партнёром в преступлениях, когда мы были детьми, если бы не была такой чертовски милой. Она была такой хорошей и послушной, что я никогда не мог особо повеселиться с ней. Круз Керрингтон и я всегда ввязывались в какие-то неприятности, а Лила Кейт всегда была рядом, волнуясь о нас и пытаясь отговорить. Мы были вместе с рождения. Дразнить Лилу Кейт было нашей любимой забавой.

Всё изменилось, когда Крузу было тринадцать, а Лиле Кейт четырнадцать, и он поцеловал её. Затем через неделю Круз поцеловал Мелани Харнетт. Больше Лила Кейт не разговаривала с ним. Круз, казалось, не замечал этого. Он менял девчонок каждую неделю. Я знаю, что для Лилы Кейт всё было по-другому, когда она поцеловала Круза, в отличие от нашего с ней поцелуя. Нам не понравился тот опыт. Однако было очевидно, что она так не думает об их с Крузом поцелуе.

Одна вещь, которую я всегда замечал, это то, что Лила Кейт наблюдает за ним. Годами. Он никогда не замечал этого. Круз был полностью в своём мире. Ничего особо не видел, кроме хорошего времяпровождения. Но я видел её. Вероятно, потому что часто задумывался о том, что наши родители могут быть правы. Возможно, мы предназначены друг другу. Затем я начал думать о ней больше как о сестре и быстро избавился от этой мысли.

— Фигово, — наконец-то ответил я на её вопрос.

— Да, думаю это так.

Лиле Кейт не нужно много говорить. Она утешала своим молчанием. Мне всегда это нравилось в ней.

— Ты заставляешь их всех волноваться. Блэр была сегодня у моих родителей. Я зашла на кухню и увидела, что она плачет. Мама успокаивала её.

Это ещё одна вещь о Лиле Кейт: она не осторожничает, потому что беспокоится о том, что может ранить тебя. Она милая и добрая, но бескомпромиссная. Честная, наверное, это слово лучше всего описывает её.

— Мне не нравится заставлять её плакать. Но я не могу притвориться, что со мной всё в порядке.

— Я и не сказала, что ты можешь. Просто даю тебе знать о том, что происходит.

Какое-то время мы сидели, попивая своё кофе. Я знал, что она ещё не закончила. Она собиралась сказать больше, но решала каким образом и что. Мне не интересно чьё-то мнение. Никто не знает, насколько тяжела моя потеря. Они не знают, что было кое-что ещё. Что я полюбил женщину и был виноват в том, что случилось. И, несмотря на то, что Октавия и мой сын умерли, я по-прежнему люблю Блисс, даже когда эта любовь послужила причиной того, почему всё произошло. Рассказать об этом хоть кому-то не казалось возможным.

На поминальной службе моего сына, я хотел, чтобы рядом была Блисс. Чтобы стояла возле меня. Утешала меня. Я нуждался в ней. Даже если и не заслуживаю её. Есть маленькая могила, на которой написано «Малыш Финли», что говорит, что я не заслуживаю счастья.

А Блисс для меня является счастьем.

— Кто она? Девушка из записки.

Никто не спрашивал меня об этом. В записке Октавии говорилось, что она надеется, что я буду счастлив с женщиной, ради которой расстался с ней. Мы все читали её записку. Её отец позаботился об этом. Он винит меня в том, что Октавия перестала принимать свои лекарства. Что я повернулся к ней спиной. И он прав. Когда она хотела поговорить, я должен был позволить ей сделать это. Тогда бы у моего сына по-прежнему был шанс.

— Я люблю её. Люблю с тех пор, как мне было шестнадцать. Но это больше не имеет значения.

Лила Кейт повернула ко мне голову, и я почувствовал её взгляд.

— Почему? Потому что больная женщина действовала под влиянием собственной темноты? Боролась в одиночку? Где были её родители? Почему они не знали, что ей плохо? Не ты должен был защищать её. Вы расстались. Не справедливо позволять Октавии влиять на твой выбор. Не справедливо ни в отношении тебя, ни в отношении девушки, которую ты любишь.