Виктория Мальцева - Моногамия [СИ - ред. 2017 г.]

Band Of Horses — No One's Gonna Love You

Ещё через два дня мы сидели на тёплом золотом песке испанской Коста Бравы, залитом ласковым вечерним солнцем, моя голова на коленях у Алекса, он гладил мои волосы с нежностью, а я наслаждалась его запахом, тем самым который был особенным именно в этой части его тела. На берегу, почти у воды, резвилась молодёжь. Эти вчерашние дети, внезапно повзрослевшие физически, ребячились так, как можно только в самой ранней юности, не отдавая отчёта своим поступкам, не запихивая их в рамки приличий и благоразумности. Их окатывало холодной волной, они смеялись, толкали друг друга в воду, брызгались. Среди них было две влюблённые пары, которые то и дело отвлекались на поцелуи. Искренность их чувств, их молодость, их свежесть, их красота, та красота, которая бывает только в этом возрасте, когда юноши открывают в себе мужчин, а девушки женщин, всё это очаровывало меня.

Мне 40 лет, у меня трое детей, моё тело изуродовано шрамами, мои почки изношены, у меня начинают появляться морщины в уголках глаз, мой живот никогда уже не будет таким плоским и упругим, как у этих девочек. А Алекс всё такой же, каким был и в 25 лет, если бы не редкая седина на висках, сложно было бы найти хоть какое-нибудь отличие, ну разве с возрастом его плечи стали ещё шире, а глаза мудрее. Он такой же стройный, такой же крепкий, его смуглая кожа всё такая же упругая, только волосы он теперь стрижёт короче. Я подумала, о том, как много времени я потеряла, проживая их не рядом с ним.

— Знаешь, я так жалею о тех 5 годах…

Он молчал.

— А ещё у меня прям физическая потребность знать, каким ты был в 17–18 лет. Как бы мне хотелось увидеть твоё взросление, то, как ты из мальчика превращался в мужчину, как просыпалась твоя сексуальность. Ты же наверняка был красавцем, и девчонки бегали за тобой? — я улыбалась ему, пытаясь представить себе его 18-летнего. Он смотрел на меня сверху и тоже улыбался, потом резко поднял голову, и, глядя в даль, на море, очень как-то вкрадчиво, с таинственной улыбкой, вдруг сказал:

— Ну допустим, ты видела меня 17-летнего, почти уже 18-летнего…

Я вначале оторопела, но потом догадка осенила меня, и я сказала:

— Ну на видео это не совсем то, и тебе там не 17, а 15 лет. Ты там мальчишка совсем.

— Ты видела меня не на видео, — произнёс он ещё таинственнее, и снова посмотрел на меня, и в глазах его было что-то вроде триумфального оттенка. До меня совершенно не доходило, что за игру он затеял.

Алекс сообразил, что я не понимаю его и сказал:

— Ты ведь отдыхала в Крыму, примерно в 16 лет?

Coldplay — Always In My Head — по кругу до следующей

Да, конечно, такое было. Мы ездили с родителями Артёма, тремя семьями, тремя машинами в Крым. В то лето мы впервые познакомились с ним, в то лето и начались наши отношения. Это было первое такое волшебное лето в моей жизни, я становилась девушкой. Артёму только исполнилось 17, мы праздновали его День Рождения прямо на берегу, я подарила ему какую-то ерунду, наши родители остались доедать угощения, а мы пошли на дискотеку, и под звуки романтичной баллады его любимой группы он признался мне в любви… Как томительно и сладко это было, он впервые поцеловал меня и каким сладким был тот поцелуй, самый первый в моей жизни, ведь до этого меня никто не целовал. Меня словно качало на волнах счастья, нас обоих, этого невозможно было скрыть, и вся компания взрослых подшучивала над нами. Боже, как восхитительно это было… Эти сладкие воспоминания вызвали на моём лице улыбку. Алекс наблюдал за мной, потом очень тихо сказал:

— Помнишь праздник Нептуна? Молодёжь таскалась в сетках по пляжу, изображая морских тварей. Это было на пляже санатория с огромным красивым садом…

— Это был Карасан…

— Да, точно Карасан. Мы дурачились там, пьяные и счастливые. А потом пошли по побережью в сторону какой-то горы, за которой был дикий пляж, там ещё нудисты жили в палатках. И мы жгли там костры…

— Она называлась Медведь — гора… — мои глаза, я боялась, вылезут из орбит, откуда он знает всё это? Я помнила, конечно! Да точно, так и было, это был праздник Нептуна, и мы с Артёмом ходили смотреть представление, и это было чудесное действо, весёлое с конкурсами, в которых я хотела поучаствовать, но Артём не пускал меня, он всегда был против, как он выражался «любого кипиша». Тогда уже мне не нравилось, что он пытался манипулировать мной, приказывая, что можно делать, а что нельзя. Я была живее его, гораздо живее. После спектакля мы прибились к большой группе молодёжи, которая зажигала на пляже, и потом с ними же пошли смотреть «Бухту Анастасии» и дикий пляж. Мы жгли там костры, пели, резвились. Там было много юношей и девушек, все они были свободные, они отдыхали сами по себе, без родителей, они вели себя развязнее нас, смелее. Это завораживало меня, я впитывала всё как губка, то, как девушки заигрывают с парнями, то, как парни шутят и рисуются, для меня всё это было новым и таким увлекательным. Я была классической отличницей и ничего не знала кроме занудной учёбы в школе: математика, история, химия, экзамены. Да, в то лето со мной произошли огромные перемены, я бы даже сказала метаморфозы.