Владимир Гурвич: Авантюристка

Площадь была почти уже забита до отказа, а народ все прибывал и прибывал. Казалось, что с каждым новым человеком градус злобы и ненависти возрастал на один пункт. Особенно была активна группа, состоящая из нескольких десятков молодых людей. Все они были одеты в черное, в руках держали транспаранты. Периодически они, словно по чьей-то невидимой команде выкрикивали однотипные лозунги: «Мусульмане, возвращайтесь домой! Не хотим мечетей! Нет беженцам из исламских стран! Ислам – это террор!».

Каждый раз после такого скандирования напряжение в толпе демонстрантов увеличивалось, лица искажались яростью, пальцы сжимались в кулаки. Возбужденные люди озирались в поиске жертв.

Абаль в ужасе стояла на тротуаре. То, что происходило вокруг нее, заставляло содрогаться все ее тело. Но при этом она ни на минуту не забывала, что является будущей журналисткой. А журналисты должны в первую очередь помнить о своем профессиональном долге и выполнять его вопреки всем своим чувствам и ощущениям. Поэтому она то и дело поднимала фотоаппарат и фотографировала беснующихся демонстрантов.

Компания из агрессивных молодых людей заметила девушку с характерной восточной внешностью и устремилась к ней. Абаль не успела даже сделать несколько шагов назад, как на нее набросились, повалили на землю и стали пинать ногами, сопровождая избиение громкими оскорблениями. Никто из них не заметил, как эту сцену стал снимать только что прибывший на митинг оператор одного из каналов кабельного телевидения.

Анжела Хрусталева читала договор. Это был ее первый крупный контракт в Англии, а потому она сильно волновалась. Это мешало адекватно воспринимать текст, смысл многочисленных пунктов не сразу доходил до сознания, приходилось перечитывать их снова и снова.

Но одно условие привлекло ее больше других; хотя она знала о том, что оно будет внесено в документ, об этом ей говорила юрист компании Аликс Эртон. Более того, она специально подчеркнула это условие. Но в тот момент Анжелу или Анжи, как часто называли ее друзья, волновало совсем другое, и она пропустила слова своей собеседницы мимо ушей. А вот теперь задумалась над ними.

Речь шла о том, что в течение всего действия контракта, его подписант не имеет право ни выходить замуж, ни иметь детей. Не слишком ли жесткое требование? задумалась Анжела. Да, она конечно, еще молода, успеет сделать и то, и другое, ее скорей волнуют те ограничения, которые навязывает ей договор. Уж очень она не любит, когда кто-то стесняет ее волю. Да и как Алан отреагирует на это условие? Вряд ли оно приведет его в восторг. Он уже намекал, правда, осторожно, что хотел бы узаконить их отношения.

– Что-нибудь не так, миссис Анжела? – услышала Анжи вопрос Аликс Эртон.

– Нет, все в порядке, мисс Эртон, – ответила Анжи.

В немного неловкую ситуацию решил вмешаться глава компании «Women beautiful» Дэвид Остин. Он с разражением наблюдал за тем, как Анжи долго читает контракт.

– Мы очень рады, миссис Хрусталева, что вы приняли наше приглашение. Для нас – эта большая честь. Вы работаете в Лондоне совсем недавно, но уже завоевали известность. Мы рады, что отныне вы станете лицом нашей фирмы. Мисс Эртон, вы ознакомили нашу будущую сотрудницу с контрактом во всех деталях?

– Разумеется, мистер Остин. Вчера мы целых два часа просидели с миссис Хрусталевой, выверяя все пункты. Должна вам сказать, что миссис Хрусталева очень дотошный человек.

– Это совсем не так уж и плохо. Значит, миссис Хрусталева серьезно относится к своим обязанностям.

– Не сомневайтесь, мистер Остин, вы не пожалеете, что пригласили меня, – отозвалась Анжи.

Дэвид Остин одобрительно кивнул головой.

– Рад это слышать. Не стану скрывать, миссис Хрусталева, что у нас на вас большие планы.

– Зовите меня миссис Анжела или просто Анжи. Так многие меня тут называют.

– Договорились, миссис Анжи, – согласился Дэвид Остин. – Пора приступать к подписанию договора. Документы готовы, все со всем согласны, не вижу причин, чтобы откладывать это дело. Только очень здесь душно. Такое жаркое лето, даже кондиционеры не справляются. Давайте откроем окно. Дамы не возражают?

Так как со стороны дам возражений не последовало, Дэвид Остин открыл раму. В кабинет ворвались громкие крики. Анжела быстро подошла к окну и посмотрела вниз.