Дана Стар - Немой крик

Трусики ликвидированы и отправлены на крышу тачки. Теперь я полностью в его власти. Там, возле заветного бугорка, стреляющего невидимым током, я чувствую приятный холодок, наполненный свежей мятой, когда любимый застывает в миллиметре от влажных складок, делает прерывистый выдох и одновременно оценивает мою реакцию.

Сейчас мне станет безумно жарко! Интересно, есть ли у нас в багажнике огнетушитель?

Я начинаю стонать и извиваться, чтобы Дмитрий не мучал меня больше. Чтобы не останавливался! Чтобы взял резко, жёстко и оттрахал так, чтобы из глаз посыпались фейерверки! А он специально провоцирует. Специально дразнят, при этом ещё и ухмыляется!

– Хочешь его? – Кривляется, с иронией в голосе, с ликующими чёртиками в лукавых зрачках. И для пущего эффекта поддразнивания делает резкий толчок языком, облизывая и одновременно тараня намокшие складки вместе с напряженной горошиной.

– Ох!

Глаза закатываются, поясница с треском гнётся дугой. Это что-то с чем-то. Этот безумный дьявол решил испить меня до самого дна!

– Теперь кричи! Кричи и умоляй, чтобы я не останавливался! – Ещё один удар языком по клитору, и я выпускаю первый гортанный стон, мощностью как при взлёте трансконтинентального авиалайнера.

– Дима!

– Громче, детка! ГРОМЧЕ!

– Дима-а-а! – Извиваюсь, брыкаюсь, хочу оттолкнуть его шелковистую голову от своих согнутых колен, чтобы хотя бы немного отдышаться, но он перехватывает мои руки и с силой сжимает их в тисках, а сам продолжает ритмично наказывать мою киску своим буйным языком. Таранит, ласкает… Снова врезается в складки промежности и снова ласкает. И так по очереди. Чертов дьявол доводит меня до точки взрыва по типу кнута и пряника. Сначала нежно, а затем жёстко. Именно поэтому у него получается пробудить в моём теле воистину невероятные ощущения.

– Еще! Ещё! – Командует он, не жалея шлёпает кончиком влажного языка по нежной, набухшей коже аккуратного бутона.

– Дима! Дима! Димочка-а-а! – И я сдаюсь.

Чёртов садист! Он выиграл эту войну. Я застонала настолько гласно, что всё-таки испугала бедных птичек на верхушках сосновых крон, отчего те, недовольно чирикнув, разлетелись кто куда.

– О, да! Милая моя! Развратная, бесстыжая, красивая! Какая я же ты охрененная! Как же сильно я хочу обласкать тебя всю! Особенно твой голос! Если бы можно было сделать ЭТО! Клянусь! Я бы его уже давно трахнул! – Ну Дима! – Задыхаясь, воскликнула я, балансируя на пике взрывоопасной разрядки. – Какой ты… дурак! – Пошляк ты хотела сказать? – С причмокиваниями, в перерывах между движениями. – Продолжай, девочка! Я ещё недостаточно удовлетворился. Не сдерживайся! Ещё покричи, сладкая! ЕЩЁ! Мне мало! Громче давай, Алина! ГРОМЧЕ!

– ДИМА! ДИМАА! ДИМА-А-А-А!

Всё. Это предел. Не могу больше.

Задыхаюсь. Сейчас лопну!

– О, Боже… Любимая…

Я выгибаю спину, закатываю глаза, покрываюсь мощными волнообразными спазмами. Кожа вся в огне. По нервам проносятся электрические заряды, моё тело превращается в ядерную электростанцию. На долю секунды Дмитрий отстраняется. Но лишь для того, чтобы ворваться в меня своим мощным членом, чтобы продолжить веселье. Несколько ритмичных рывков, и этот чокнутый зверь доводит меня до второго оргазма. До такого сумасшедшего, что мои конечности превращаются в вату и меня выжимает словно лимон в центрифуге.

Когда я распахнула глаза, возвращаясь в реальность, вздрогнула, осознав, что Дима только что взял меня посреди леса, на капоте арендованной машины.

– Какая же ты сладкая! Я хочу ещё! Сегодня я сполна полакомлюсь твоими криками, детка!

И он, как крадущийся хищник перед нападением, снова вжал меня пахом в металл капота, с таким напором, что я заскулила, запрокинув голову назад. Я попыталась закричать, возмутиться, но он тут же заглушил мою ругань острым поцелуем. Протиснулся бёдрами внутрь моих бёдер, зарычал, толкнулся и мои внутренности перемешались друг с другом местами. Когда там, между ног, я ощутила его небывалую твёрдость.

Снова безудержный вопль. Снова горло вибрирует от хрипов! Я готова заниматься с ним любовью до тех пор, пока он не выжмет меня до самого дна, до самой последней капли. До тех пор, пока не растекусь покорной лужицей у его ног. До тех пор, пока от усталости не провалюсь в крепкий сон.

Так непривычно и одновременно так радостно. Слышать свой не немой крик! А МОЙ! МОЙ КРИК! Такой чистый, звонкий, ясный! Такой настоящий… Слышать и знать, что это Дмитрий… единственная и неповторимая причина моих звонких криков.