Дана Стар - Немой крик

Этот был тот самый злополучный миг, когда я осознала, что стала сиротой.

Настало время оставить боль, забыть и отпустить тревожные воспоминания, чтобы заполнить пустоту более нужными эмоциями. Потому что теперь я обрела счастье. О котором так долго мечтала.

Мне немного страшно и немного волнительно. Ведь я так давно их не навещала. Не потому, что боялась вновь окунуться в тот жуткий день… Нет! Мне никто не позволял покидать стены приюта. Что-что, но дорогу к их могилам я помнила, как собственное имя. По этой самой дороге я бродила практически каждую ночь в своих снах. Детская психика крайне чувствительна, крайне ранима. Именно поэтому данная местность отпечаталась в моей памяти как клеймо.

Деревья тут уже настолько сильно вымахали, что закрывали собой практически всё небо. Кладбище старое, можно сказать даже заброшенное. За ним никто не ухаживает. Я делаю глубокий вдох-выдох, сворачиваю в нужный пролёт и замираю…

Три одиноких бетонных блока. Без фотографий. Лишь имена. Больно видеть все это! Как как же больно. Как будто эта трагедия случилась буквально вчера.

На дрожащих ногах я подхожу к памятникам, опускаюсь перед родителями на колени и тихонько рыдаю, руками сгребая в охапку сухую землю. К ним никто никогда не приходил. Здесь всё заросло травой и колючками. Забор сгнил, а памятники уже начали крошиться в пыль.

– Простите меня. Я так долго не приходила. Но лучше поздно, чем никогда. Я здесь, чтобы попросить у вас прощения, за всё. И сказать спасибо, что там, на небесах, вы замолвили за мою душу словечко. Мне было очень тяжело… Иногда я даже мечтала о том, чтобы отправиться к вам, туда. Пока не встретила Дмитрия. Он стал для меня самым мощным смыслом жизни.

В одной руке я держу букет с тюльпанами, а в другой – сумку. Мама очень любила тюльпаны. Когда-то, когда у нас был частный дом, она выращивала их на клумбах. Это было её хобби. Именно поэтому, когда я рисовала её портреты, я всегда уделяла особое внимание её красивым и нежным рукам, которыми она заботливо высаживала новые ростки, даруя жизнь прекрасному.

Для сестрёнки у меня тоже имелся подарок. Я медленно открыла сумку и вытащила оттуда любимого мишку. Всё-таки мне удалось сохранить его практически в целости, хоть и много раз приходилось терять. Не хватало одной лапки. Несколько раз я собирала мишу по кускам, несколько раз пыталась застирать пятна кошмарного прошлого… но сейчас я решила вернуть игрушку тому, кому она принадлежит.

Сегодня моей сестрёнке исполнилось бы двенадцать лет. Дрожащими руками я погладила игрушку по голове, поцеловала и посадила рядом с памятником сестры.

– Малышка, я очень сильно тебя люблю.

Я вытащила из сумки блокнот, исписанный от корки до корки своими немыми криками, несколько рисунков с изображением мамы, отца, сестрёнки и всё это положила там же, возле плит.

Это был безумно трудный момент. Я жутко боялась сделать шаг к тому, чтобы отпустить прошлое. Но всё-таки решилась. С поддержкой любимого мужа. Они скучали за мной. Может даже обижались, что я ни разу их не проведала. Я просто боялась… Но всё же собралась с духом и сделал этот сложный шаг.

Также я взяла с собой маленькие носочки. Те самые, которые я хотела спрятать к Дмитрию в карман, вместе с тестом на беременность. Бережно зарыла вещи в землю, всем сердцем и душой обратилась к небесам:

– Пожалуйста, Господи! Дай нам ещё один шанс! Прошу. Мы очень хотим малыша…

Несколько минут я вот так вот молча сидела напротив памятников, а затем, попрощавшись, не оборачиваясь, направилась к выходу из кладбища. Меня… отпустило. Когда я переступила порог ограждения, дымка на небе развеялась, ветер стих, а солнце засияло ещё ярче. С души будто свалилась огромная, бетонная стена, которая столько лет не давала мне сделать глубокий вдох. Полной грудью! Которая давила и душила мой маленький внутренний мир. В котором я навсегда осталась брошенным, никому не нужным ребёнком.

Я невольно посмотрела на небо. Как вдруг, там, среди кучкующихся тучек, я будто бы увидел их. Моих родных. Всего на несколько секунд. Я увидела три облака. И в этих облаках их счастливые лица. Они улыбались мне и махали. В это момент я отчетливо слышала их радостный смех, их счастливые голоса:

– Всё будет хорошо, милая! Теперь уже всё будет хорошо.

Там же, высоко в небе, мелькнула стая голубей. Белых. Диких. И свободных. Они будто синхронно махнули мне крыльями. В ответ я улыбнулась им ещё шире.