Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

— Часто тебе его поддержка нужна?

— Ага, разбежалась. Из него много не выдавишь. Но хоть клочок шерсти урвать — и то хлеб.

Господи…

— Господи, Ксюша…

— Мам, успокойся. Так он все бабки на свою крысу спустит, а так — и нам что-то достанется. И у тебя просить меньше будем. Тебе что — хуже?

— Ксюш, а алименты?

— Алименты не он нам платит, алименты у него вычитают. А это, мамочка, — большая разница.

— А Тошка?

— А Тошку он компьютером покупает. Ну, так он маленький еще, поддается на такое.

— Значит, вам его не хватает. Вы по нему скучаете…

— Мам, не смеши. Он нас бросил.

— Но вы же его любите!

— Нельзя любить человека, который тебя бросил.

— Он меня бросил, а не вас.

— Мамочка, если бы мы были ему нужны, он бы хоть как-то зарисовывался. А то он только перед Тошкой папашку строит.

— А почему мне вы ничего не говорили?

— А то я не знаю, как ты среагируешь. Закатишь истерику — мирись потом с тобой… Иди, тебя твоя Женя — к телефону…

Ненавижу телефон! Не хочу ни с кем разговаривать.

— Скажи, что меня нет.

— Я уже сказала, что ты есть!

— Ты что это ребенка врать заставляешь?! Не хочешь со мной общаться — так и скажи, — фыркнула Женька в трубку. — И нечего придуриваться. Вы ж там орете так, что и без телефона слышно: «Скажи, что меня нет!..»

— Жень, у меня настроение паршивое.

— Случилось что?

— Да, вот, узнала, что дети, оказывается, к папеньке ходят. Причем случайно узнала. Представляешь?

— Да… А что ты думала? Дети — эгоисты. Мой — тоже эгоист. Пока маленький был — еще куда ни шло. А сейчас — прямо на глазах наглеет. Ты ему — слово, он тебе — сто пятьдесят.

— Жень, это все — не то. Понимаешь, они же предают меня. Из-за денег. Знают, каково мне, и все равно…

— А при чем здесь деньги?

— Ксюха сказала. Старшие — из-за денег, Тошка — из-за компьютера…

— Так у вас же есть.

— А там — круче. Понимаешь, компьютер там круче, кормят вкуснее. Прикармливают, еще и денег дают… Я тут ору на них, а там — благодать сплошная.

— А почему ты решила, что там его кормят?

— А я теперь вспомнила, что иногда Тошка есть после школы отказывался, говорил, что не голодный. Значит, его там кормили. То ли папочка, то ли мамочка новая.

— Прекрати ерунду молоть!

— Жень, пойми, я ж им не могу дать того, что может он. Да я ничего не могу им дать! Значит, они вырастут и уйдут.

— Никуда они не денутся, и не надейся. Хотели б — уже бы ушли к папочке. А так — и ты вокруг них прыгаешь, и от него чего-то перепадает. Лафа полная. Мой — такой же: из меня — все жилы вытянуть готов, а папашка бывший фигню какую подкинет — он месяц от восторга визжит. Фотографию папочкину на стол письменный водрузил, представляешь? Мою — и не подумал. Я у него спрашиваю: «Что ж ты так?». Знаешь, что любимый сыночек ответил? — «А я тебя и так каждый день вижу». Да не реви ты!

— Я не реву.

— А то я не слышу, что всхлипываешь. От деток благодарности не дождешься. Самим о себе думать надо, ясно?

— Да, думать… У тебя есть время — думать?

— Да знаю я, что у тебя детей — чуток побольше. Ну и что? Да не реви, говорю! Знаешь, чего я тебе звоню? Я тут в сэконде сарафанчик надыбала — закачаешься. Причем — с этикеткой. Значит — новый. Давай еще сходим. Вместе. Прибарахлимся, знаешь, как стимулирует!

— Да ну…

— Не нукай! Ты когда себе новую шмотку в последний раз покупала? Небось, до развода еще. Вот и представь, как ты выглядишь на фоне новой жены бывшего мужа.

— А мне — плевать.

— Ни фига не плевать. Назло надо выглядеть! А если бутики недоступны — пойдем по сэкондам! Там есть шмотье не хуже. О, хоть всхлипывать перестала. Так что я завтра за тобой заезжаю, и — вперед!

На следующий день Женька, действительно, дождалась меня у проходной и поволокла «на охоту» за шмотками. Она так и говорит: «Отыскать что-либо стоящее среди завалов тряпья — о! тут такой азарт просыпается! Как у гончей. Так андреналинчик и играет! Что? Магазины не те? Шопинг — это не по сэконду? Ну, так — у богатых жизнь другая!». И весьма красноречиво хмыкает.

Итак, мои слабые попытки отвертеться были решительно пресечены, мы втиснулись в трамвай, в который, казалось, уже не могла бы влезть даже кошка, но за нами, поднажав, утрамбовалось еще десятка полтора пассажиров. Еще бы — народ едет со смены. Тут главное — быстрота. Быстрее оказаться дома, быстрее переключиться с состояния винтика единого гигантского отлаженного механизма, которым является завод, на ощущение своей самоценности, ценности своей собственной жизни.