Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

А Юрка с рождения помешан на китайской символике. А у Юрки дома — ни мира, ни любви и уж тем более ни благоденствия. Короче, он, китайцу поверил безоговорочно, приобрел вазы и, страшно довольный, привез их жене в подарок. Естественно, теща осталась без обещанной шубы.

А теперь представь, что сказала простая русская женщина своему зятю, узнав, на что именно спустил предназначавшиеся ей на подарок деньги этот придурок! В таком скандале Юрке за всю его многолетнюю журналистскую практику участвовать еще не приходилось! Вазочки не были разбиты об его голову только потому, что уничтожить вещь такой стоимости даже в состоянии аффекта рука у тещи не поднялась. Она просто, по-русски, сломала об его спину две табуретки. Благо, мебель нынче делают такую, что она сама рассыпается, стоит ее в руки взять.

На следующий день Юрка просыпается — одной вазочки нет. Жена как не разговаривала — так и не разговаривает. Да Юрке и самому смотреть на нее неохота, не то что — опять начинать выяснять отношения. Но ваза-то — одна. А Юрка точно помнит, что вчера обе остались целыми. Дочка загадку прояснила. Оказывается, бабушка взяла вазочку и понесла с утра на рынок — вдруг удастся продать да хоть полкило колбасы купить, назло этому полудурку.

Юрка, раз такое дело, — за вторую вазу. Отнес приятелю. Чтоб старой грымзе на колбасу не досталось.

Мишка, когда эту историю услышал, ржал поначалу, по его словам, как припадочный жеребец. А потом, когда отвел душу, вспомнил, что не так давно рисовал подобный предмет. Прямо, можно сказать, психоз массовый на почве ваз наблюдаться начал. Попросил Юрку принести показать данную драгоценность. Тот принес — Мишка обалдел: точь-в-точь как та, которую он нарисовал. Вторая! Он — художник, он ошибиться не мог. Уговорил Юрку продать эту вазу ему. А тот, видимо, после всех событий, охладел к талисманам по-китайски, поэтому особо и не сопротивлялся.

А теперь представь, что Мишка встречает меня, и я начинаю приставать к нему с вопросами о вазе!

Короче, выпросила я у него эту вазу под честное слово, что буду рассказывать ему все, что будет впредь происходить с данным предметом. Потому как он уверен, что истории подобных вещей так просто не заканчиваются, а он — человек любознательный. И в свете последних событий, кажется, начинает верить в мистику и подумывает, а не заняться ли ему сочинительством. Тем более что и сочинять-то, похоже, ничего не надо: сиди, наблюдай и записывай, что в жизни происходит.

И знаешь, что самое удивительное? Что обе эти вазочки пришли к тебе в руки. Каждая — своим путем, но — обе! И — к тебе! Как ты думаешь, может это быть простым совпадением? Да никогда! Мне уже самой интересно, как они повлияют на твою жизнь.

— Ну, первая уже никак не повлияет. Она свое существование благополучно закончила. Черепки мы с тобой выбросили в мусоропровод. Так что вся мистика на этом и прекратилась.

— Не скажи. Вот как раз первая ваза не пропала, она перешла на картину. Если бы мой Санька не разбил ее тогда, я б не стала искать вторую, а выйти на нее, получается, могла только я. Значит, чтобы они соединились опять, все эти события просто обязаны были произойти.

— И что теперь?

— Вот и я говорю: и что теперь? Неспроста это все. Ты уж мне поверь.

— Людка, отстань. Тебя послушаешь — будешь искать глубинный смысл в каждой поломанной ветке или оторванной пуговице.

— А что ты думаешь? — В этом мире случайностей не бывает!

— Не выдумывай. Лучше расскажи, как там Венька, а то что-то давно его не видно.

— А ты почему про него вспомнила?

— А с кем, по-твоему, у меня эти вазы ассоциируются? Кто мне их приволок?

— Ну, вторую, положим, я. И прошу не забыть об этом факте, когда на твою голову Вселенная начнет посылать всевозможные блага.

— Люд, если эти блага окажутся такими же, как для этого бедного Юрия, я тебе этого уж точно не забуду.

— Передергиваешь, подруга. А напрасно. Мы еще будем иметь возможность убедиться в действенности метода.

— Так, а Венька-то где?

— Ладно, теперь — о грустном. Слушай, а в самом деле, что-то ты чересчур Венькой интересуешься. Неспроста что-то…

— Иди ты. Как подсовывать его мне — так «спроста», а как спросить, куда он на этот раз делся — так уже и нельзя. Не хочешь — не говори. А почему — о грустном?

— А потому, что попал бедный Венечка в цепкие ручонки твоей подружки. Пропадает вечерами, а когда приходит домой — сидит в полутрансовом состоянии, не реагируя на мамочкины приставания. А как-то — она по секрету поделилась — она видела, что он что-то пишет по вечерам, а при ее появлении — прячет. Подозревает, что стихи. Ночной обыск в комнате и одежде сына результатов не дал — ни стихов, ни прочего компромата Изида не нашла. А когда узнала, что пассией сына является престарелая разведенка, да еще с хвостом на шее — впала в неконтролируемую истерику. Главное, что он молчит, ни о чем ей вообще не говорит, так что обычным путем шантажировать его не получается. Вот мне и поручено разведать про слабые места, чтобы знать, куда бить тяжелой артиллерией.