Елена Константинова - Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

Вы верите в Судьбу? Мне кажется, что наше знакомство было предопределено ею.

Мне захотелось угостить вас шампанским с клубникой, подышать морским воздухом и почувствовать аромат горной лаванды.

Пишите мне, буду очень ждать. Леонид».

О, Господи! То — суицид, то — шампанское с клубникой. Ну, не может мужик в таком возрасте писать о красивой, как розы, любви. Да ни в каком — не может. Всерьез. А может, он прикалывается? Развлекается, так сказать, интеллектуально, представляя себе дурочку, которая с восторгом клюнет на такие банальности. А если — нормальный человек, просто старается писать покрасивее? Поромантичнее. Начитался подобных книжек и старается подражать? Да ну, покажите мне мужика на пятом десятке, читающего любовные романы? И детективы-то нынче редко кто из них читает — все больше валяются перед телевизором пузом кверху. Ладно, подыграем человеку, не жалко. А там, как говорится, — будем поглядеть.

«Здравствуйте, Леня!

Вы очень порадовали меня изменением вашего настроения. Конечно, нужно радоваться жизни и ждать, что каждый новый день принесет с собой что-то хорошее.

Я не знаю, верю ли я в Судьбу ( вернее, верю в закон бутерброда: всегда — маслом вниз ), но очень хотелось бы верить, что в мире еще существует Любовь, такая, как описываете вы ( Господи, да уже в детском саду — спасибо телевидению — дети смотрят на это дело гораздо реалистичнее. А когда до школы добираются… Что за бред я несу?! Ладно, бумага — не краснеет, а человеку приятно ).

Вы, Леня, — удивительно романтичный человек ( если только не придуривается и не играет в романтику ), вам жизнь должна видеться в очень светлых, солнечных тонах.

Кто вы по профессии, с искусством не связаны? ( А, кстати, он ведь так и не написал о себе ничего конкретного. Вполне может оказаться тривиальным брачным аферистом, разводящим доверчивых, истосковавшихся в одиночестве баб. А что? Сколько написано о таких историях — в зубах навязло читать, а все равно — находятся новые и новые дуры. )

Мне очень интересно узнать побольше о вас и вашей жизни. Жанна».

Женька влетела без всяких предварительных звонков, злая, с бутылкой вина, вафельным тортиком и заявлением:

— А чайник у тебя, конечно же, холодный!

Чайник как раз был горячий, поскольку в данный момент мы с Вениамином прихлебывали кофе на кухне, куда и ввалилась Женька прямо в куртке и сапогах.

— О, да тут у вас идиллия, оказывается. Только мне одной деваться некуда. Так что — принимайте, я все равно уже пришла.

Вениамин вскочил и отправился в комнату за стулом, а я зашипела:

— Жень, что случилось? — изо всех сил стараясь шипеть так, чтобы поменьше чувствовалось раздражение по поводу ее неожиданного визита. Предупреждать надо! Я б тогда Веню выгнала вовремя и спокойно разбиралась с Женькиными проблемами. Совершенно мне не хотелось знакомить их между собой, уж больно они из разного теста слепленные, что ли.

— Это и есть знаменитый Вениамин? Надо же, как я удачно!

— Жень, ты можешь объяснить, в чем дело?

— Не поняла, ты что, мне не рада?

— Да рада, конечно же, куда ж я денусь! Что это еще за бутылка? Явно — не просто так.

— Естественно. Без повода мы не пьем. А повод у нас один: все мужики — кто? Правильно — козлы. Что, скажете — нет? — Риторический вопрос был задан входящему со стулом Вениамину.

— Ну, я б не сказал, — Веня пожал плечами и галантно пододвинул стул поближе к Женьке.

— Сейчас разденусь и приду. — Она, наконец, отправилась в коридор, а Веня зашептал:

— Это кто?

— Женька. Подруга.

— А почему я ее не знаю?

— Ха, а кого ты вообще знаешь, кроме Людмилы?

А действительно, он, хоть и околачивается у нас уже достаточно давно, но занял свою, узкую нишу, практически не пересекаясь с другими пластами нашей жизни. Хотя, надо признать, устроился в ней уже довольно прочно.

— Ну что, знакомь нас, что ли. А вы давайте, открывайте. — Женька не только сняла куртку, но и успела подправить макияж. Надо сказать, выглядела она великолепно. Как всегда.

— А нужно? По-моему, вы оба и так прекрасно знаете, кто есть кто.

— Ну, я, во всяком случае, догадываюсь. Вы — тот самый Вениамин, я права?

— Какой — тот самый? — Венька посмотрел на меня. Он, что, думает, что мне больше делать нечего, кроме как обсуждать со всеми его персону?!

— Да, Жень, это — Вениамин, можешь вести себя естественно и совершенно его не стесняться!

Женька фыркнула. А что? Она же сейчас начнет цепляться к Вене, а как я еще могу ее остановить? Тем более — в его присутствии.