Лили Сен-Жермен - Пять миль (ЛП)

Но они приходят, стекая по моему лицу огромными водопадами. Я так привыкла трахать человека, который изнасиловал меня и разрушил все, в своем стремлении уничтожить его, что забыла, что такое нормальные чувства.

Именно в этот момент я понимаю, как сильно я себя ненавижу. Неудивительно, что и Эллиот, и Джейс не выносят меня и то, что я сделала. То, как я жила. То, как я никогда не позволяла себе думать дальше следующего трупа, но сейчас я думаю об этом, и это выглядит так же мрачно, холодно и неумолимо, как глаза Дорнана, когда он смотрит на меня.

И тогда я понимаю, что даже когда Дорнан и его сыновья умрут, я не избавлюсь от этого ужасного чувства, которое пронизывает каждую клеточку моего тела.

От этой грязи.

Если бы я была одной из тех стереотипных жертв изнасилования в телесериале, я бы отмыла себя от грязи и выплакала все свои глупости в обжигающе горячем душе, но я делала это миллион раз за последние шесть лет, и это никогда, никогда не помогало.

Поэтому вместо этого я делаю то, что поможет мне чувствовать себя лучше. Я осторожно выпутываюсь, стараясь не разбудить спящего Дорнана, и на цыпочках пробираюсь в ванную. После того, как я побрызгала водой на лицо, мне стало немного легче. Я изучаю свою обнаженную фигуру в большом зеркале за раковиной, и все еще вижу ребра и тазобедренные кости, которые болезненно выпирают. След от укуса на моей груди стал фиолетовым и покрылся синяками, выглядя аляповато по сравнению с остальной кожей. Я потеряла тот загар, который был у меня, когда я приехала в Лос-Анджелес, и моя кожа выглядит просто бледной и нездоровой.

Я бесшумно одеваюсь, натягиваю через голову черную ночную рубашку и, используя свои навыки ниндзя, бесшумно беру сумочку. Тяжелая взрывчатка ударяется друг о друга на дне сумки, и я бросаю взгляд на Дорнана, чтобы убедиться, что он все еще крепко спит. Он не двигается, и я медленно и бесшумно шагаю к двери, не отрывая взгляда от его лица.

Я спускаюсь по лестнице и поднимаюсь по длинному, изогнутому коридору, который тянется по всему нижнему этажу, оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к любому шуму, который может сигнализировать о чьем-то приближении. Я знаю, что несколько братьев, скорее всего, караулят посменно, но логично, что они сосредоточатся на периметре участка, а не внутри.

Я крадусь к другому концу дома, пытаясь угадать, где находится гараж. Если я правильно поняла, братья катили байки по дальней стороне дома, подальше от спален. Это должно было быть довольно близко, иначе они бы поехали на них, так что я прикинула и направилась в том направлении.

Мне повезло. После нескольких фальстартов в кладовку, а затем в чулан, я натыкаюсь на гараж, который находится в стороне от коридора, дверной проем ничем не отличается от остальных дверей, которыми усеян длинный коридор. Я проверяю дверь, и мое сердце радостно прыгает, когда ручка легко поворачивается. Конечно, она заперта снаружи. Я так благодарна, что никто не запер ее и изнутри.

Я закрываю за собой дверь, поворачиваю замок так, чтобы, если кто-то попытается войти, у меня было время спрятаться - момент истины и действия настал внезапно. Я в ужасе, сердце словно готово выскочить из груди.

Мотоциклы припаркованы в дальнем конце гаража, и я иду вперед, полна решимости и нервов до боли в животе. Мне требуется несколько мгновений, чтобы вытащить пакеты и телефоны из подкладки сумочки и разложить их перед собой дрожащими руками. Я включаю каждый телефон, испытывая облегчение от того, что Эллиоту хватило предусмотрительности полностью зарядить их и держать выключенными, прежде чем отдать мне.

Затем я на цыпочках подхожу к первому мотоциклу в очереди и откручиваю крышку топливного бака, маневрируя одним из тонких телефонов и упаковками гвоздей и металлических шарикоподшипников внутри. Я потею во влажном, затхлом гараже, потею и чертовски задыхаюсь. Должно быть, я выгляжу сейчас просто потрясающе, засовывая взрывчатку в мотоцикл в своей чертовой ночной рубашке, когда у меня гипервентиляция от страха и недостатка свежего воздуха.

После нескольких часов возни с первыми двумя мотоциклами, мне удается довольно гладко вставить остатки взрывчатки в оставшиеся топливные баки. Я оглядываюсь в поисках тряпки, чтобы протереть каждый из мотоциклов. Небольшие капли бензина отражались на каждом мотоцикле, но, конечно, в безупречно чистой и аккуратной комнате нет ничего лишнего, поэтому я импровизирую. Я использую край своей ночной рубашки, благодарная за то, что решила надеть черное, и вытираю все маленькие капли.