Диана Машкова - Царский подарок

Ух ты! Амстердам.

Целых два дня без мыслей и обязательств, будильников и пробок, хлопот и забот. Бежать, бежать от этого безумия, от нервной Москвы. В праздник, в леность и вседозволенность.

Мы сидим в Шереметьеве у выхода на посадку. Сначала вдвоём, потом подтягиваются другие сонные пассажиры. Я млею от предвкушения и держу Романа за руку. Крепко.

Неподалёку папа лет сорока, спортивный, с длинной чёлкой, затеял весёлую игру с четырьмя сыновьями. Мальчики под стать отцу, красавцы, примерно от шести до двенадцати лет. Папа встаёт к ним спиной, ребята, немного потолкавшись и побузив, выстраиваются в линию. Как только они затихают, отец резко оборачивается и со свирепой мордой гонится за кем-то одним. Дети хохочут как сумасшедшие, бросаются врассыпную. Погоня не шуточная – удирать приходится со всех ног. Да ещё пол скользкий, то и дело кто-нибудь падает. Зато сколько счастья! Интересно, наши отечественные отцы могут так же непринуждённо затеять весёлое безобразие в неположенном месте? Или сто раз подумают о покое и комфорте дремлющих в железных креслах пассажиров? Сама по привычке, оставшейся в наследство от советского воспитания, всегда думаю сначала об удобстве других. А тут никаких экивоков. Неугомонного отца с шумным выводком выносливо терпят, замечаний вездесущие бабушки ему не делают. Может, импортное происхождение спасает от порицания? Легко быть в России англичанином, что ни говори.

Нас приглашают на посадку. Понимаю, что не надо никуда торопиться, что всё прекрасно успеем, но физически не могу усидеть на месте. Так хочется оторваться, наконец, от земли!

– Свет очей моих, дай сюда телефон.

– Зачем?

– Конфискация, – говорит Роман.

– Подожди-подожди, это моё, так нельзя.

– Можно.

– А если…

– Никаких «если»! Сейчас ты пообещаешь тридцать шесть часов тишины.

– Кому?

– Самой себе. – Муж берёт меня за запястье и вытягивает из ладони айфон. – И не будешь это правило нарушать.

Улыбаюсь и покорно киваю. С меня только что сняли всю ответственность. Класс! Хотя глубоко в душе всё же скребутся кошки. А если? Но пока ещё вредные животные не особенно донимают, можно сделать вид, что я их не замечаю.

Раз, два, поворот, бег по полосе, и – взлетели. Сижу, уткнувшись носом в книгу, ничего в ней не вижу и тайком поглядываю на любимого. Читает очередную умную статью, на меня даже не смотрит. Но я-то знаю, что всё с его настроением хорошо и он доволен собой. Остается только мне не ударить в грязь лицом и как-то соответствовать ожиданиям. Царский подарок Амстердам на День святого Валентина, который у нас никто никогда особенно и не праздновал, обязывает. Только что мне надо делать-то? Ладно, разберёмся потом.

Бортпроводники грохочут по салону тележкой. Мясо или курица? Вода или вино? Чай или кофе? Выбираю вино, поэтому к третьему, чайному, проходу, несмотря на шум и гогот в салоне, уже крепко сплю, подложив под голову синтетический плед. Как же давно мне не было так хорошо и безмятежно! Жаль, что лететь всего только три часа.

– Выспалась? – слышу голос Романа.

– Не то чтобы очень.

– Ну, ничего не поделаешь, – вздыхает он, и я вижу, как ему жалко меня будить, – уже снижаемся.

Смотрит с нежностью и протягивает руку, чтобы найти затерявшийся подо мной ремень безопасности. Приподнимаюсь, чтобы облегчить ему задачу. Накрепко пристёгнутая к креслу, открываю шторку иллюминатора и смотрю вниз.

– Ух ты! Ничего себе!

– Нравится?

– Потрясающе! Ой, сколько каналов! Даже больше, чем дорог. А домики. Вон те, коричневые с белым – настоящие пряники.

– Рад, что угодил.

– Спасибо! Даже не знаю, как буду благодарить…

– Я что-нибудь придумаю. – Любимый хитро щурится. – Ну что же, вперёд!

В вагоне скоростного поезда двухлетний белобрысый малыш неземной красоты улыбается мне с сиденья напротив и строит глазки. Я подхватываю игру – то высовываюсь из-за спинки кресла, то исчезаю. Таращу на озорника глаза, подмигиваю и в качестве кульминации показываю язык. Мальчишка в восторге, визжит от радости. Поглазеть на источник веселья сына выглядывает молодой голландский отец. Увиденным и он остается доволен – я уже не кривляюсь, веду себя как приличная женщина. Папочка благодарно улыбается мне и снова расслабляется в кресле. Роман тоже не остаётся в стороне и внимательно осматривает общительную семейку.

– Он не слишком для тебя юн? – спрашивает ехидно.