Кресли Коул - Игрок [ЛП]

На это я не знала ответа.

— Дмитрий, а если я недостаточно хороша для тебя?

Он опешил.

— Я объяснил, что ты для меня значишь. Как действуешь на меня морально и физически. Эмоционально.

— Но это не моя заслуга, а твоя. А ещё многолетней терапии и упорства в желании улучшить собственную жизнь, что ты и делаешь по сей день. Все предпринятые тобой перемены помогли преодолеть диссоциативное расстройство. — Он не стал с этим спорить, хотя я видела, что он не согласен. — И теперь, когда ты способен оставаться в сознании, может быть, ты захочешь найти себе кого-нибудь ещё. Вроде Люсии или Натали.

Кого-нибудь, кто не прогнил насквозь от бесконечных секретов.

Он моргнул.

— Я не совсем тебя понимаю.

— Они богатые и интеллигентные. Одна другой краше.

Он распрямил плечи.

— Ты богатая, талантливая, умная и невероятно красивая. Ты настоящий мастер дизайна.

Да уж, только афёр, а не дизайна. Другой социальный слой.

— Я далёк от идеала, — продолжал настаивать Дмитрий.

Вздохнув, я грустно улыбнулась.

— Не с моей точки зрения, здоровяк.

Он прищурился.

— Я считаю, что готов рассказать тебе больше о своём прошлом. Раньше я не был до конца откровенен. — Угроза в его голосе словно предупреждала: меня ждёт нечто ужасное.

— Ты мне лгал? — Нет, я бы почувствовала.

— Я ни разу тебе не солгал. Но здесь замешан другой человек. Я храню его секрет вот уже двадцать три года, не рассказывая никому, кроме членов моей семьи. Сейчас я открою его тебе.

Он определённо разжёг моё любопытство.

— Ладно. Этот секрет я унесу с собой в могилу.

Кивок.

— Я говорил, что Орлов умер. Это правда. Но на самом деле он был убит.

За окном снова сверкнула молния.

Я сохраняла нейтральное выражение лица.

— Кто его убил?

— Мой брат и я.

Пока я пыталась оправиться от такой новости, мысли в голове сменяли друг друга. Орлов умер, когда Дмитрию было где-то девять лет, Максим мог едва считаться подростком. Что мне ответить?

Я выбрала нейтральное:

— Ты расскажешь, что произошло?

Дмитрий провёл рукой по волосам.

— После того, как Орлов избил и запер в подвале моего брата, увиденная жестокость ещё более усилила моё диссоциативное расстройство; изоляция с Орловым наедине подействовали на меня так, что я практически не приходил в себя. Несколько месяцев Максим был заперт в темноте, страдая, виня себя за невозможность меня защитить. Однажды вечером, в лютый мороз, я, наконец, очнулся. Может, меня разбудили завывания ветра за окном. А может поведение глумливого ублюдка: он знал, что Максим скоро умрёт.

Орлов спланировал убийство невинного ребёнка. Представляю, в каком ужасе находился Максим.

— Я понимал, что должен как-то спасти брата. Когда я попытался вытащить ключ из кармана Орлова, он проснулся, но я был готов. Перед этим я принёс с улицы лопату. И со всей силы ударил ею Орлова. Потом освободил Максима и мы… мы душили Орлова до тех пор, пока он не испустил дух, — сказал Дмитрий, и его взгляд заметался по моему лицу в попытках хоть что-то прочесть.

Мне захотелось его встряхнуть:

— И ты чувствуешь за это вину? Тащишь эту ношу? Сбрось её немедленно!

Он сглотнул.

— Я не знал, как ты отреагируешь.

Я тщательно подобрала слова.

— Психопат вынудил вас с Максимом защищаться. Вы невероятно храбрые.

Он вновь заговорил, словно я чего-то не поняла:

— Я помог убить человека. И случись подобная ситуация снова, я поступил бы точно так же.

— Думаешь, я бы сделала меньше, если бы могла спасти Бенжи от перенесённого им ужаса? Те люди до сих пор на свободе, Дмитрий. А мы с этим знанием живём. Вы с Максимом сделали так, чтобы в будущем монстр-убийца не мог преследовать других детей, хотя никто не знает, какие вы герои, — я обхватила ладонями его лицо.

Так же, как в нашу первую ночь, он прильнул к моим ладоням.

— Герои?

— Если бы кто-нибудь не позволил Орлову избрать тебя своей жертвой, как бы ты назвал этого человека?

Он отклонился.

— Я никогда не думал об этом в таком ключе.

— Для меня всё кристально ясно. Спасибо, что доверился мне.

Он внезапно нахмурился.

— И всё? — Плечи и мышцы шеи напряглись, он был разочарован.

— Если ты рассказал об этом, чтобы предстать передо мной не в лучшем свете, то добился прямо противоположного результата.

Он раздражённо вскочил на ноги.

— У меня есть и другие тайны. Моя семья связана с преступностью.