Кресли Коул - Игрок [ЛП]

Меня пугало то, что творилось с моим сердцем.

Он вошёл в меня со всей силы.

— Дай мне что-нибудь! Ради всего святого, что угодно!

Правда вырвалась наружу:

— Я боюсь!

Изумление. Он сбавил бешеный темп и теперь входил в меня медленно. Он понимал, что в своём ответе я подразумевала сразу многое.

— Пусть всё идёт своим чередом, moya zhena. Я всегда смогу о тебе позаботиться. — Он тоже подразумевал многое. — Ты согласна?

Я тяжело дышала.

— Мне этого хотелось бы. Я-я пытаюсь.

Он кивнул. Сжав губы, стиснув челюсти, он вновь увеличил ритм. Он заполнял меня до предела, входя с каждым разом всё сильнее, беспощаднее.

— Отпусти, любимая, — прохрипел он мне на ухо. — Я тебя держу.

Оргазм накрыл меня силой ударной волны.

— Дмитрий! — запрокинув голову, закричала я.

Это болезненное давление нашло, наконец, выход, выдавливая из моих лёгких этот крик.

Мысли исчезли. Я парила; я молила. Смутно помнила, как он говорил, что я его навсегда. Что он будет бороться за место в раю. И со мной он кончит с такой силой, что струя спермы будет ощущаться новым толчком.

Я всё ещё продолжала кончать, когда его член запульсировал внутри.

Спина Дмитрия выгнулась, мощное тело содрогнулось от наслаждения. Одновременно с мучительным криком он выстрелил горячей струёй сильно и глубоко — словно новый толчок.

***

Приняв душ и завернувшись в халат, я вышла из ванной. На улице туман сметался с земли порывами ветра, начинался дождь.

Дмитрий, одетый в джинсы, сидел на краю кровати, уронив голову на руки. Точно так же он сидел в нашу брачную ночь, думая, что не сможет заняться со мной сексом.

— Я… я сделал тебе больно? — Голос у него был несчастный. — Эти следы на коже…

Ещё в ванной, всего лишь проведя по отметкам пальцами, я вновь завелась. Сев рядом, я дотронулась ладонью до его спины.

— Ты плечи свои видел, здоровяк? — К одной из царапин я прижалась губами. — Я отлично поточила коготки.

Он усмехнулся через силу.

— Ты не способен сделать мне больно, — уверенно заявила я.

— Но я и не способен полностью тебя удовлетворить. — Он поднял на меня полное страдания лицо. — У меня нет в этом опыта. Скажи, как сделать тебя счастливой. Если этому можно научиться, я научусь.

И я вдруг поняла, что этот момент я не забуду до конца жизни.

Он любит меня.

Я больше не могла назвать это одержимостью. Или безумием. За прошедшие четыре недели он действительно влюбился.

— Ты идеальный, Дмитрий. Я и мой багаж — вот в чём проблема.

Он отодвинулся с гримасой на лице.

— Идеальный? После того, что я тебе рассказал?

— Тем более после этого. Ты потратил много сил, чтобы преодолеть последствия травмирующих событий в прошлом. И одержал победу. Ты значишь гораздо больше, чем твоё прошлое.

Благоговение вспыхнуло в его глазах. И помоги мне госпожа Удача, я была близка к тому, чтобы ответить ему тем же.

— Тогда почему ты продолжаешь отдаляться? Почти ничего о себе не рассказываешь. Скучаешь по своей семье, но не хочешь их навестить. Нервничаешь после каждого моего подарка, хотя знаешь, сколько у нас денег. Вика, чего ты боишься?

Открою ему часть правды.

— Меня воспитали так, что если что-то слишком хорошо, чтобы быть правдой, то так оно и есть на самом деле. И я ужасно суеверна. Если сложить всё вместе, то я просто дожидаюсь, когда же упадёт второй ботинок.

За окном сверкнула молния, словно подчёркивая мои слова. Я настороженно за ней проследила, прежде чем вновь перевести взгляд на Дмитрия.

— Я не понимаю.

— Всё слишком хорошо. У меня никого не было, а теперь вдруг появился мужчина, восхищающий меня каждую секунду. Я была официанткой под угрозой выселения, а теперь у меня всё это. — Я обвела рукой пространство вокруг. — Это словно пытаться дотянуться до звёзд, а я так никогда не делаю.

Мало-помалу он начал расслабляться.

— Почему?

— Потому что придётся отвести глаза от дороги и отпустить руль. Прямой путь к ДТП. — Дождь усилился, лило по всему побережью.

Он придвинулся ближе, в глазах появилась надежда.

— Как мы можем справиться с твоим суеверием?

— Это словно сказка, а все сказки заканчиваются…

— Почему все сказки должны заканчиваться?

Не риторический вопрос. Он хочет, чтобы я объяснила?

— Не знаю, почему. Но так всегда было раньше.

— Ты сказала, что сам я значу больше, чем прошлое. Почему твоя сказка не может быть чем-то большим, чем те, которые закончились?