Мари Ардмир - Молчите рефери!

— Но достаточно, чтобы разбить мне нос. — Добавил супруг. У ведущей в предвкушении загорелись глаза. Я продолжаю:

— Так что да — я была сражена, но он не улыбался мне еще очень долго. — Ловлю пламенный взгляд мужа и добавляю. — Но взгляды метал. Может быть, все дело в них.

Воспоминания накатили неожиданно, яркой картинкой став перед глазами…

Днепропетровск, май месяц, 29 число.

В полдень экзамен, а я за два часа до сдачи бегу от подружки домой, по пути заглянула в магазин за обычным набором ежедневных продуктов. Оставшись у Люси на ночь, в одежде особенно не изгалялась: джинсы в обтяжку, майка красная навыпуск, шлепанцы с цветочками по бокам. Невзрачный хвостик на голове, солнечные очки на носу и самая счастливая улыбка — сегодня утром Димка приехал домой!

Наш будущий полководец, именинник и мой сверх-заботливый старший брат соизволил-таки посетить нас в следующие четыре дня. Сейчас, наверное, отсыпается, развалившись на диване в своей комнате. Потом поест и умчится к друзьям, но вначале с особой заботой расспросит о делах произошедших дома за время его отсутствия. Правда, от его заботы периодически выть хочется, но не буду. Я знаю, он своими придирками просто подтверждает, что боится за меня. А значит и очень сильно любит.

И зачем обижаться, если он дома от силы четыре раза в год по три-четыре дня за один приезд. К счастью и в то же время, к сожалению, военное училище на большее отпустить несогласно. Но нам и этого хватит свыше крыши, потому что братец по приезду всегда не рад, и постоянно ко мне придирается. Не то, чтобы сильно придирался, но страшно становится, когда он, понизив голос, благодушно интересуется, почему у Афонасьева мой номер телефона, а Нефедов названивает на домашний. И на какой сеанс в кинотеатр я пойду с Борей, который сидит со мной за одной партой. Разгадав причину его всезнания, я перестала вести записи в ежедневнике и перепрятала дневник. И ладно бы покраснел, когда прищучила, так он отмахнулся и продолжил допрос.

А тут уже не отделаться простым — потому что! Прилипнет пуще прежнего, а потом и подкалывать начнет — куда родители смотрят, вот недоглядят…

А что там доглядывать, если от одного упоминания о моем старшем все местные парни шарахаются и либо бледнеют стремительно, либо заикаться начинают. А он всего-то второй год в армии и думает дальше военную карьеру делать. А что дальше будет?

Я быть может сейчас о замужестве и не помышляю, а дальше? И ведь детей захочется.

Приблизительно эти же доводы приводила и ему. Димка отмахивался словами: «ничего ты малая не знаешь», а мама только качала головой: «Не переживай, женится наш тиран четырехдневник и оставит тебя в покое». Я непременно спрашиваю, когда ожидать свершения чуда. На что следует Димкино — никогда, и мамино — не скоро.

В общем, плохо, что он только лишь на четыре дня — для него плохо и в то же время хорошо — относительно хорошо для нас. Родители по нему скучают и не показывают этого в процессе ожидания птенца в гнездо, я же скучаю по прежнему Димке, который армии еще не хлебнул. Другим он был, совсем другим. А теперь…

Я задумалась о прошлом, открыла калитку и «влетела» в наш маленький дворик. Из-за жестких петель на калитке при моем весе только летать и остается. Вот и сегодня из-за инерции столкновения с чужой спиной я не избежала. Под грохот захлопнувшейся калитки я шлепнулась у ног препятствия. Препятствие решило разогнуться из позы сломанной березы.

— Ах, ты ж! Е-ма-йо! — рычу, потирая отбитый бок.

— И вам доброго утра.

— Ага, доброе, — соглашаюсь, сжав зубы. — Вы что тут делаете?

На «вы» было поспешно и громко сказано, ему больше восемнадцати и не дашь. Высокий, чуть сутулый, глаза карие искрящиеся, улыбка приятная, руки большие. И вообще, пока поднялась, не обращая внимания на джентльменский жест, хорошо рассмотрела и широкую ладонь, и длинные пальцы.

— Стою как истукан, — ответил неизвестный и убрал руку. Я не удивилась что в нашем дворе новый человек, не удивилась и тому, что берет воду из колонки, удивило другое — на сегодня мама рабочим дала выходной. В преддверии Димкиного дня рождения и приезда мы все строительные работы свернули на неделю еще два дня назад. И вот на тебе! Стоит тут новенький явно отделочник и улыбается.

Ну и пусть улыбается, поднимаю пакет, разворачиваюсь и только делаю шаг, как этот новенький с наглой усмешкой бросает в спину:

— Спасибо. — За что спасибо неизвестно, да и выяснять после всего не хочется, иду дальше. — А Бог в помощь сказать не бывает?