Мари Ардмир - Шах и Мат

— П-привет.

— Потанцуем? — Он был бледен, с синяками под глазами, морщинками у губ и прекрасно вел в танце. Я остановилась.

— Черт тебя дери! Шах — это был ты в клубе без света… И чего ты ждал?

— Тебя. — Коснулся моей щеки губами. — Вот такой как сейчас.

— Не сдержанной? На взводе? В истерике?

— Открытой. Я долго ждал и все-таки дождался.

Спрятала лицо на его груди и крепко обняла. Бестолочь! А я все какому-то Нику приписала, а потом еще и… сорвалась на него. Вздрогнула от воспоминаний и зажмурилась, прижавшись к нему.

— Ань, ты что? Что с тобой?

Он обнял крепче и, я не поднимая головы, ответила:

— Расстроилась. У меня кофе нет, чая тоже…

— Коллекция скрипок или марок? — со смешком Шаген вспомнил старую шутку.

— Нет.

— Хорошо, считай я взял все с собой. Я соскучился. Очень.

Не ответила, просто потянулась к нему и поцеловала. Скользнула руками по рубашке, чтобы обнять за шею.

Держусь за него и понимаю — мне нравится, очень нравится с ним целоваться, вот только дыхания не хватает.

— И чем я это заслужил? — спросил он в момент перерыва.

— Не понравилось?

— Мне понравилось. Мне все очень нравится, мне так нравится, что слов нет. Что сделать, чтобы удостоиться этой чести еще раз?

— Ааа, подожди, — ввела в квартиру и вновь поцеловала, на этот раз с меньшим напором, так что между делом он успел перехватить инициативу несколько раз. Вначале крепче прижать меня к себе, затем меня к стене. Не совсем удобно, но под его напором стало все равно: кто мы, где мы, почему так жарко и кто притушил свет.

Когда он отстранился, свет для меня все еще был тусклым, а состояние ватное.

— Только не отпускай… иначе упаду.

— Не отпущу.

— Ты не понял. — Сейчас удавалось только шептать. — Не отпускай меня больше.

— Я именно это и имел в виду. Не отпущу.

И взгляд его черных глаз клятвенно заверил — не отпустит.

Топот сына в коридоре и счастливый возглас «Папа!?» были предопределены. Конечно, ведь папа у нас так и не узнал главного, когда я отключила телефон. Топот ножек приблизился и счастливый сынуля громко сообщил:

— Мама, папа приехал!

С этими словами он повис на моем любимом трудоголике, чьи глаза встревожены и в то же время возмущены.

— Ага, вернулся! — я поднялась ему навстречу, пряча довольную улыбку террориста, заставившего самолет повернуть. — Хорошо, что вернулся. Удивительно, что раньше окончания переговоров.

Попытка подойти к мужу без проблем и промедлений не увенчалась успехом, пришлось напомнить сыну о моей просьбе:

— Манук, что я тебе говорила?

— Чтобы не мешал, когда ты его убивать будешь. — Ответило черноглазое чудо и покосилось на отца.

— Правильно золотце, а теперь иди к Джиму, проследи за тем, как разгрузят вещи. — И уже к Шаху с улыбкой:

— Ты же не приехал на минутку?

— Аня! Я звонил, волновался. — Меня взяли в нежный захват и тревожное, но бесценное беспокойство супруга тут же вылилось в массу вопросов: — Что случилось, что ты по телефону не хотела рассказывать? Что-то с ребенком? Роды обещают тяжелые? Тебе плохо? Что?

— Помнишь, как ты настаивал на скором рождении второго?

— Помню.

— Помнишь, как я была против?

— Да, но ты просила не настаивать.

— И ты держался.

— Пять лет. Но зная тебя — это меньшее из зол, если я не хочу развода.

— Спасибо, родной, за пять лет относительной свободы. — Потянулась к нему и поцеловала.

— Аня…! Я восемь часов провел в самолете, чтобы услышать об этом?! — в нем проснулся ценитель рабочего времени. Поцеловала еще раз, просто чтобы не волновался:

— Если, коротко, то ты влип.

— Говори что не так? — выдохнул Шах. — Милая, в чем дело?

— У нас двойня.

Мой мужчина удивленно замер, затем с плутовской улыбкой потянулся целовать, так как не мог три недели своего отсутствия. Правильно вначале оставляет супругу дома по причине ее беременности и собственного страха за дитя, а затем возмещает разлуку поцелуями страстными и сладкими до умопомрачения.

Собственно, пока у меня голова шла кругом, он прошептал, не скрывая нежной язвительности:

— Так тебе и надо, филонщица.

Ага, кивнула я, расплываясь в улыбке:

— Через год после их рождения я выхожу на работу. — Судя по его лицу, теперь он понял — как влип.