Элиза Джейн - Слишком поздно

— Мы маленькая, элитная школа только с семнадцатью студентами. На курсе Тэйлор десять студентов, а на втором курсе семь. У нас преподают талантливые преподаватели со всего мира и внушительный список специальных инструкторов, которые также преподают боевые искусства и самооборону.

— Хм, — мой папа кивает, впечатленный.

Я подавила зевок.

— Есть несколько вещей, которые вы должны знать о Вилбруке, — говорит Вера, и, как по команде, мои родители наклоняются вперед в своих креслах. — Мы больше, чем просто средняя школа, наши самые талантливые студенты после окончания учебы остаются, чтобы работать на корпорацию.

Что в переводе означает: я могу быть здесь в течение длительного времени. Это место больше похоже на тюрьму, чем на школу, и выражение ликования на лицах моих родителей заставляет меня задаться вопросом: слышим ли мы одно и то же. Я представляю себя в оранжевом комбинезоне с идентификационным номером, выбитым на моей груди крупными черными буквами, которые, возможно, заставят мои сиськи выглядеть еще меньше, чем они есть на самом деле.

Вера наклоняется вперед, поправляя несколько предметов, которые аккуратно выстроены в линию на ее столе.

— Я знаю, что все это кажется очень интересным, — продолжает она, ее рот слегка дернулся, — но наши методы обучения довольно уникальны и не для всех. У нас жесткая курсовая нагрузка, в том числе, физические тренировки и тренировки на выносливость. Мы верим в развитие тела и ума до совершенства.

— У нас нет с этим проблем, — говорит мой папа слишком быстро. Я поворачиваюсь, чтобы одарить его взглядом, которым моя мама удостаивает его, когда хочет, чтобы он заткнулся, но он игнорирует меня.

Краем глаза я вижу, что мама ерзает в своем кресле. Я уверена, что она вспоминает те времена, когда говорила мне выходить на улицу, и заставляла упражняться, а не сидеть за компьютером. Я жду, что она что-то скажет, но она смыкает губы и кивает. Это первый раз, когда я сомневалась в своей политике о «переоценке упражнений».

— Хорошо, — слова Веры стали осторожные, сдержанные, как будто она произносила одну и ту же речь много раз.

— Мы признаем, что адаптироваться к жизни в Вилбруке будет трудно. Для родителей не редкость получать волнительные звонки домой. — Она подмигивает моим родителям.

— У нас нет сомнений, что Тэйлор может справиться, — говорит папа, и я борюсь с желанием пнуть его. А что, моя успеваемость в государственной средней школе когда-либо производила впечатление, будто я преуспею в частной академии?

Поскольку Вера бубнит, а мои родители кивают и улыбаются, я понимаю, что попала. С моими родителями, взволнованными этой стипендией в частной школе, не прокатит никакое количество слезных звонков домой, они не вытащат меня отсюда. И самодовольная улыбка Веры говорит мне, что она видит то же самое.

Хорошо, что я планирую, чтобы меня выгнали отсюда как можно скорее.

— Тэйлор, — говорит Вера, как будто может обнаружить ход моих мыслей, — есть несколько административных вопросов, которые мне нужно обсудить с твоими родителями. Пожалуйста, подожди в холле немного.

Я колеблюсь, задаваясь вопросом: есть ли возможность, что за время моего отсутствия всё станет только хуже, и я убеждаюсь, что нет, затем выхожу в холл. Я брожу в фойе, где потолок открыт вплоть до четвертого этажа. Изящная лестница изгибается до самого верха. Кроме звука моих шагов, которые отзываются эхом от полированных деревянных полов, все устрашающе тихо. Школа только с семнадцатью студентами намного отличается от моей школы в две тысячи, и осознание того, что будет невозможно смешаться с остальными и остаться незамеченной — это как удар в живот. Учитывая, что все присутствующие здесь, несомненно, злые, умные, я буду выделяться, как воспаленный большой палец. По моей оценке, не пройдет много времени, прежде чем меня выгонят.

— Ты новенькая.

Я поворачиваюсь и обнаруживаю смотрящего на меня пожилого мужчину. Он высокий и одет в костюм, в его темных волосах несколько серебристых прядей. Я хочу отругать его за то, что он подкрадывается в пустом коридоре, но вместо этого киваю.

— Тэйлор, верно?

Я снова киваю. Наверное, что эта школа реально маленькая, раз он узнал, что я приеду сегодня.

— Я просто даю Вере минуту наедине с моими родителями, — говорю я.

Он кивнул и протянул руку.

— Я Джон Мак-Аллистер.

Я пожимаю его протянутую руку, рассматривая имя на бейджике. Он является основателем школы и руководителем корпорации.