Ася Оболенская - Я не скажу тебе нет

Только что делать со всей этой правдой и уверенностью, если я по-прежнему не могу сказать боссу и слова против?

Словно ища какое-то решение, достаю телефон и смотрю на экран, который вспыхивает буквально через секунду.

«Приеду к вечеру. Увидимся?»

На этот раз не отвечаю я. Просто смотрю на сообщение, пока экран не потухает, и в комнате не воцаряется темнота.

А что мне сказать?

Несмотря ни на что, он надеется – я останусь. Нет, забыть, какого именно числа мы должны улететь, он не мог. Не говорит об этом прямо, спрашивает, но и точку не ставит.

Правду написать?

«Я все понимаю, но, прости, ничего не могу поделать с ведьминым проклятьем»?

Интересно, через сколько секунд после такого ответа Яр добавит мой номер в черный список?

Думаю, очень быстро.

***

Утро следующего дня совершенно паршивое.

Смотрю на собранный чемодан и чувствую ком в горле.

- Мария Игоревна, вы готовы?

Выть охота. Рот зажать, не отвечать. Но ничего невозможно с собой поделать.

- Да.

- Спускайтесь, машина подъехала.

Мы едем в аэропорт молча. Не нужны уже все эти разговоры. Вот она – победа, руку только протянуть осталось.

Его победа и мое поражение.

Не знаю, о чем думал начальник, я же могла размышлять о том, что будет дальше.

Раз за разом я пыталась прокрутить время вперед, осознать, что совсем скоро придется вернуться домой, но не могла. Каждая частичка меня вопила, что я просто не сумею уехать из этом богом забытого места.

Потому что…

Потому что влюбилась. Потому что больше просто не могла представить своего будущего в приемной Максима Станиславовича. В любом месте, где не было Яра.

Голос начальника выдернул из мыслей, вернул в реальность.

- Не возражаете, если мы зайдем в это кафе, Мария Игоревна?

Один простой вопрос, неправильно сформулированный вопрос.

Я не знаю, что стало причиной, но внутри меня словно что-то замкнулось. Наверное, так утопающие хватаются за спасательный круг.

Щелк. И деталь встает на свое место.

- Возражаю.

Один неправильно составленный вопрос, и я вцепляюсь в него.

- Что вы сказали?

- Я говорю, что возражаю. – выходит неуверенно, но я продолжаю. – Я не хочу идти в это кафе.

- Не хотите? – кажется, шеф не верит в то, что услышал.

Да я и сама не верю, но говорю. Чувствую такое облегчение, которого, наверное, никогда в жизни не ощущала:

- Не хочу. – абсолютно волшебное чувство. – И лететь я тоже никуда не хочу! – даже по слогам повторяю. – Не хо-чу!

- Но у нас самолет. – кажется, босс, наконец, начинает понимать.

- Нет, Максим Станиславович. Это у вас самолет.

- Мария Игоревна! Прекратите этот цирк!

- Вот уж, теперь ни за что. Я еще и работать на вас не хочу! А что тянуть? Я увольняюсь!

- Хватит! – шеф говорит резко, показывая свои настоящие эмоции. Буквально на секунду, потом тут же прячет их за маской равнодушия, но мне и этого мгновения достаточно.

- Да, давно уже хватит. – отвечаю холодно. – Хватит пытаться манипулировать людьми, вымещать свои обиды на тех, кто этого совершенно не заслуживает, устраивать игры с чувствами других людей!

Босс молчит. Тут слов не нужно, все понятно по взгляду – надменному, он то и становится последней каплей.

- Идите в задницу, Максим Станиславович! – от последних слов настроение поднимается еще на пару градусов. – И вы, и ваш чай. Он, кстати, совершенно отвратительный. Да и вы, в принципе, тоже.

Беру за ручку чемодан, разворачиваюсь и практически бегу в сторону выхода из аэропорта.

***

Я умоляю таксиста ехать быстрей. Хочу смеяться, но боюсь, что он меня в дурку вместо дома Яра отвезет, приходится себя сдерживать.

Делать вид, что ничего сверхъестественного не произошло, хотя внутри вообще что-то невообразимое происходит.

О том, как попасть на охраняемую территорию заповедника я начинаю думать, оказавшись непосредственно перед забором. Сказать сторожу, что я из бюро эскорт-услуг? Или дрессировщицей медведей представиться?

К счастью, охранник не задает лишних вопросов, можно перестать мучить фантазию.

Добираюсь до дома я вполне комфортно. Всего лишь дважды заваливаюсь с чемоданом в сугроб и набираю целые сапоги снега. Главное – запретить Яру смотреть видео с камер. Пусть эта часть моей биографии останется тайной.

Ключ, как это бы не казалось странно, на самом деле лежит в почтовом ящике.

«А кому он тут нужен? Оленям? Я уже дважды забывал связку на заводе. Поверь, опыт так себе!»

Вспоминаю слова Яра и смеюсь. Тут уже можно, тут подозрительных таксистов нет. А камеры… Да-да, это останется тайной.