Юлия Резник: Все дороги ведут к тебе

- Че за девка? - поинтересовался у тогдашнего своего партнера Олега Кощеева.

- В первый раз вижу! - отмахнулся тот, копаясь в телефоне. - Я бы на твоем месте лучше думал, как пройти градостроительную комиссию. Если зарубят - хана нам, Чалый... Хана. Такие люди вписались под это строительство!

Александр пожал плечами:

- Кто ж знал, что этот Бахтияров - настолько принципиальная задница?

- Он в последнее время на больничный зачастил... Старый, сдает. Если бы назначили ИО - было бы нам счастье. И слушания, и нужное решение администрации... Всю процедуру бы соблюли - никто бы не прокопался. И ж*пу никому бы лизать не пришлось!

- Слушай, ну что ты заладил? - вклинился Чалый, так и не сводя взгляда с испуганной девчонки. - Что это за рефлекторная готовность прицепить к слову «ж*па» слово «лизать»? - поинтересовался с ухмылкой, чуть наклоняя голову вбок - так было гораздо удобнее наблюдать за попкой Лии, которая невольно выпятилась, когда та потянулась за соком.

- Думаю, это говорит о моей крепкой анальной фиксации. - заржал Кощей

- Иди же о скудной сексуальной фантазии. Лично я бы к слову «лизать»... подобрал бы гораздо более подходящие дополнения.

- Это какие же? - вздернул бровь Кощеев.

- Лизать можно чупа-чупс, мороженое или, например, за ухом. Я уже молчу о пальцах на ногах и прочих клиторах... А ты все на волосатую ж*пу Бахтиярова заглядываешься. Это ж надо!

- Не смешно, Саня! Вот вообще, ни х*ра не смешно! Выгорит дельце - поднимемся знатно. А нет - прикопают в леске. Сам знаешь, какие люди...

- Да, слышал я уже, слышал! Будет день и будет пища! Сейчас-то какого хрена себе вечер портить? Ты мне лучше Глеба найди. Пусть пробьет, что за девка...

- Кто о чем, а вшивый о бане! - насупился Кощей, отправляя еще одну порцию текилы в рот. - Ленка... Лен! - заорал, что есть мочи, перекрикивая музыку.

- Привет, Олежек! Что-то долго вас не было видно.

- Соскучилась?

- А как же! Ты нас один хорошим шампанским угощаешь, - рассмеялась девица.

- И еще угощу! Отчего же такую красавицу не угостить?!

- Ну, спасибо! - улыбнулась кокетливо.

- А что это с вами за девка? Вон та, темненькая... Мы ее здесь не видели.

- Кто? Лийка, что ли? Еще бы... увидел бы ты ее, когда ее дома за семью замками прячут! Первый раз в люди вышла, и то, потому что родители уехали...

- Может, познакомишь?

- Да ты че? Вам не обломится - и не мечтай. Она до свадьбы ни-ни. Говорю же - дикая.

- До свадьбы, говоришь? - задумчиво протянул Чалый. Эта малолетка, кем бы она не была, заинтриговала его по самое не хочу.

- Ну, да... У них так принято... Странные люди, ей богу!

Мысль о том, чтобы быть у женщины первым, оказалась неожиданно возбуждающей. То есть, он и до этого был на взводе, а стоило только представить, как это могло бы быть... как тесно и жарко - будто бы контрольный в голову пропустил. Кровь вскипела, наполняя тело сумасшедшим примитивным желанием.

- Сколько ей лет? - спросил зачем-то.

- Да, вроде, восемнадцать. Слушайте, ребята, я с ней детей не крестила. Что вы мне здесь за допрос с пристрастием здесь устроили?! - вдруг психанула Ленка.

- Ладно-ладно, малыш! Не сердись... - приобнял девку Кощеев, - пойдем лучше, закажем тебе шампанского, да?

В тот день Александр к ней так и не подошел. Наблюдал со стороны, нисколько не сомневаясь, что скоро... совсем скоро она будет его. Потому, что он так хотел!

- Александр Александрович, приехали.

Все еще погруженный в воспоминания, мужчина удивленно осмотрелся. Ах, да... Больница. Вышел из машины, набирая номер Глеба.

- Организуй мне доступ в палату и встречу с лечащим врачом.

- Третий этаж. Налево. Она в реанимации.

Стиснув зубы, Александр сбросил вызов и шагнул в лифт, не глядя на следующую за ним по пятам охрану.

- Где она?

- Прямо за этой дверью. Тебе нужно надеть...

Брезгливо поморщившись, Чалый натянул тесный, пропахший больничным смрадом халат. Он ненавидел этот запах. После всего, что ему пришлось пережить с Сашкой... ненавидел. Задержав дыхание, вошел в палату. Остановился возле кровати, скользнул взглядом по лежащей на ней женщине. И выдохнул со свистом. Он только сейчас осознал в полной мере, что она действительно умирает. Об этом свидетельствовала восковая бледность лица, темные провалы глаз, обострившиеся скулы и нос... И ненормальная тонкость рук, в которые были воткнуты иглы. От девочки, на которой он женился почти четырнадцать лет назад, вообще ничего не осталось. Тень... И та будто бы ускользала. Чтобы хоть как-то взять себя в руки, он отвел взгляд, который тут же зацепился за темные симметричные пятна чуть повыше запястья - следы его недавней несдержанности. Не в силах больше на это смотреть, Чалый резко отвернулся, и вышел из палаты: