Холли Шиндлер - Две недели до любви

– Только не надо сваливать это на меня! Ты сделала это, Челси. Ты разрушила нашу любовь!

Он хватает бутылку с сидром и швыряет ее об стену. По полу разлетаются мелкие осколки. Я взвизгиваю и бегу в ванную. Захлопываю за собой дверь.

Больше никакого страха, кричит мой мозг. Не убегай, Челси. Но я не могу, нет, пока что не могу. Я не знаю как. Я что, серьезно думаю все эти ужасные вещи?

Я кладу одну руку на мраморную столешницу, а другой закрываю рот. Когда в дверь номера стучат, Гейб отвечает:

– Я уронил бутылку. Простите, что побеспокоил других постояльцев. Я все уберу.

Я слышу, как он подбирает осколки. Может, думаю я в отчаянии, может, мы можем начать собирать и осколки другого рода… вместе. В данный момент я не уверена, чего хочу от Гейба, но одно знаю наверняка: я не хочу выбрасывать в мусорку последние два года нашей жизни. И не хочу, чтобы он меня ненавидел.

Плеснув холодной водой на опухшее от слез лицо, я открываю дверь.

Гейб успел переодеться обратно в джинсы. Когда я вхожу, он запихивает галстук в свой чемодан. По мне холодком пробегает шок.

– Гейб, ты куда?

Он не отвечает, и я кладу руку ему на плечо. Он стряхивает мою ладонь:

– Челси, выбери уже кого-то одного.

– Но, Гейб, я…

– Да пошла ты, эгоистичная сука.

Он застегивает молнию чемодана и выбегает из комнаты, хлопнув за собой дверью.

Я вхожу в спортивный магазин Бодетта и впервые за два года осмеливаюсь взглянуть на дальние полки, за рыболовные снасти. Там стоит спортивная обувь: бутсы, кроссовки для баскетбола и …

– Эй, чувак! – зовет меня Тодд. – Ну, как прошел вечер? С Кензи?

Я отрываюсь от созерцания ботинок, будто просыпаюсь от прекрасного сна.

– Ммм?

Из ниоткуда появляется Грег. У него в руках новая удочка.

– Прости. Я взял последнюю, – сообщает он мне.

– Последнюю, – повторяю я, совершенно сбитый с толку.

– Ну, удочку. По распродаже. Ты ведь за этим пришел? Когда я увидел тебя, то подумал…

Я трясу головой:

– Нет, не сегодня.

– Так это, – наседает на меня Тодд, поправляя кепку. – Как оно? С Кензи?

Я опять качаю головой:

– Я думаю… ну …слишком давно ее знаю. Никакой интриги…

Грег смотрит на меня прищурившись.

– Слишком давно знаешь, – повторяет он.

Грег знает, что это тупая отмазка. Но не изливать же мне душу посреди спортивного магазина! Да и вообще изливать душу перед парнями как-то странно.

Как мне заговорить обо всем этом и не выглядеть полным идиотом? Вечер с Кензи подтвердил то, что я и так подозревал: Рози оставила в моей жизни пустоту, и абы кем ее не заполнить. Мне нужна Челси. Жаль, что я понял это только после того, как поставил Кензи в такое неловкое положение.

Если я признаюсь в этом парням, они подумают, что я совсем расклеился.

Я протискиваюсь вперед, к стенду с обувью.

– Так это, она тебе не нравится? Кензи? Да? – Спрашивает Тодд, следуя за мной по пятам.

Я слушаю его вопросы вполуха, одновременно выискивая взглядом обувь двенадцатого размера. Какое странное совпадение: коробка стоит поодаль от остальных, словно призрак моего прошлого вытащил ее из стопки и оставил дожидаться меня.

У меня воспламеняется сердце, когда я открываю коробку и достаю оттуда конек. Одно прикосновение к нему – и я уже слышу хруст льда под лезвием.

Я поднимаю взгляд. Грег с Тоддом смотрят на меня глазами, полными ужаса.

– Ты что, серьезно? – спрашивает Грег, кивая на коньки.

– Ну… Я пообещал кое-кому, – отвечаю я, направляясь к кассе.

– Минус один заказ! – объявляет Брэндон, прыгая по «Белому сахару» с ключами от машины в руках.

– Цыплят по осени считают, – напоминает ему мама. – Докажи, что можешь довезти двадцать многослойных тортов в целости и сохранности – никаких обгонов, никаких резких поворотов – и, может, мы подумаем о том, чтобы купить тебе машину.

– Все будет в шоколаде, мам, – уверяет ее Брэндон. – Заметила игру слов?

Он улыбается мне во весь рот и закатывает глаза.

Я улыбаюсь в ответ. Я улыбаюсь ему с тех самых пор, как он солгал родителям о том, что машина Гейба сломалась на полпути к Спрингфилду. Когда Гейб оставил меня в «Карлайле», Брэндон приехал на помощь.

Я быстро набираю на телефоне сообщение Гейбу. За последние несколько недель я отправила ему тысячи три эсэмэсок. Ты ненавидишь меня и ты прав прости.

– Ты справишься тут одна, Челс? – спрашивает мама, постучав по прилавку, привлекая мое внимание.