Сизон Вайнинг - Прекрасный наркотик (ЛП)

"Тристан" — снова и снова в её мозгу всплывает его имя. Теперь она знала не только лицо, но и имя ангела. Она улыбнулась, ведь хотела бы заняться с ним скорее дьявольскими вещами. Джосси хотела узнать и покорить его, как никто прежде. Она хотела оставить отметки на его коже и объединить их дыхание, шепча сексуальные обещания. Но прежде чем позволить фантазиям разгуляться, она сосредоточилась на своём эскизе.

Это больше, чем просто плотское влечение к его телу. Джосси хотела запомнить его внутри и снаружи. Она хотела вскрыть все его воспоминания и навеки сохранить их. Она хотела отдать себя Тристану и попросить его изменить её, сделать лучше, чем она есть. Но когда Джосси получала то, что хотела?

Кто-то постучал. Она проигнорировала визитера. Вместо этого Джосси сосредоточилась на воссоздании левого плеча Тристана. Она взглянула на прозрачную пластиковую упаковку таблеток на столе. Они, казалось, звали её. "Съешь меня". "Почувствуй себя хорошо". "Забудь всё" . Она набросала очертания татуировки Тристана, наполняя её серым цветом. «Какое издевательство над оригиналом», — подумала она. Цвет должен быть красным или фиолетовым или глубоким синим. Но она не использует цвет на бумаге уже много лет. У неё даже красок нет.

Снова постучали в дверь, отрывая Джосси от рисования. Дверная цепочка раскачивалась от того, с какой силой дергали ручку. И как бы ей ни нравилось уединение, придётся открыть.

Сняв цепочку и открыв замок, Джосси распахнула дверь и увидела улыбающегося Алекса с ямочками на щеках. Его громадная фигура нависла над ней, и он с обворожительной улыбкой ждал приглашения войти. Джосси отошла в сторону и закрыла за ним дверь.

— Ты знаешь, можешь не запирать дверь, когда я здесь, Джо. Я позабочусь о тебе, — он подмигнул и протянул к ней руки.

Но Джосси это не впечатлило.

Александр Эрнандес — самец с гигантским телом и репутацией. Он вырос в самом неблагополучном районе города, погрязшем в криминале и насилии, но всё же парень не спешил уезжать оттуда. В его жилах текли грязь и пороки мегаполиса, что помогало выживать даже больше, чем его латиноамериканская кровь. Он был смертельным грешником и понимал, что в конце концов попадёт в ад. Его это не пугало. Принятие составляло основу его внутреннего мира.

Алекс знал, что такое преступления и наркотики с раннего детства, и для него существовал только один путь. Будучи подростком, он попал в колонию для несовершеннолетних и просидел там восемь месяцев. Тюрьма не улучшает людей. И когда он вышел, то стал в десять раз хуже, только его пристрастия изменились.

Он был молод, так что не являлся авторитетом. Однако его лояльность и готовность выполнять грязную работу быстро принесли ему уважение. Его тюремное заключение оказалось скорее школой, чем наказанием. Он крепко усвоил уроки, которые можно получить только с опытом. Никогда никому не доверяй, никогда не поворачивайся спиной к врагу и никогда не делись личной информацией. Один новичок произнёс имя своей девушки в непринужденной беседе во дворе. Шесть недель спустя она была мертва. Закон тюрьмы: враги внутри становятся врагами снаружи. Тюремные стены или свобода — по сути ничего не меняется.

Когда Джосси переехала в полуразрушенное здание, он был удивлен, что она жила одна. Он попытался приударить за ней, когда они встретились в холле, но ничего не добился.

— Хей, мамочка. Ты новенькая тут, так что я помогу тебе. Я Алекс.

— Джосси.

— Ага. Если что-нибудь понадобится, обращайся ко мне.

— Что-нибудь?

Он улыбнулся и схватился за дверной косяк над головой, напрягая бицепсы. Его глаза сияли победным блеском.

— Что угодно.

— Не-а, спасибо. Всё в порядке, — отказалась Джосси, заходя в квартиру.

— Бьюсь об заклад, что скоро это изменится.

Шесть недель спустя все действительно изменилось. Он пришел к ней после того, как проучил одного из своих лакеев. Кровь очень красноречиво украшала его одежду, но зато молодчик усвоил урок. После нескольких кружек пива его адреналин поднялся ещё выше. Пока он принимал душ, гнев ушел. Не прошло и пяти минут, как постучалась Джосси. Она пыталась на лице изобразить сексуальное желание, но он видит истинную эмоцию — страх.

— Я знал, что ты не сможешь сопротивляться.

— Заткнись, — прорычала она, толкая его в комнату.

В темноте он взял Джосси, склонив её над кухонным столом, и после ещё раз в своей постели, никогда не спрашивая, почему она вдруг согласилась. Позже Алекс понял, что она согласилась, только чтобы не быть в одиночестве самыми чёрными ночами. Она слишком боялась признать свой страх, поэтому просто предпочла защищенность в объятиях незнакомца.