Дерби Брайа - Пылающая Эмбер

ковыряться в замке.

— Ты собираешься проникнуть внутрь?

— Нет, Куколка. Я любуюсь этим замком, хочу один такой в свою коллекцию.

— Сколько раз я тебя просил не называть её так? — рычит Мав.

— Ну и как, мать твою, я должен к ней обращаться? Она ненавидит, когда её зовут

Тыковка, а на Бродяжку она вообще обиженно надувает губы. Если ты не хочешь, чтобы

мы называли её Куколка, тогда, может, не стоило указывать это имя на её нашивке?

Я шлепаю Мава по груди и нежно ругаю его взглядом.

— Пусть будет Куколка.

— Нет, не будет, чёрт подери.

— Либо так, либо весь клуб будет называть меня «Рыжая закуска» или «Вишенка»,

— прозвища, которые ты терпеть не можешь.

Когда Мав продолжает размышлять над сказанным, я вздыхаю:

— Мав.

— Детка, я не хочу, чтобы кто-то называл тебя так, как я называю тебя, когда...

— Думаю, я мог бы называть её «крошкой», — на секунду Таз прекращает свои

манипуляции и поворачивает голову, чтобы ухмыльнуться Маву.

Когда Мав отпускает мою руку и делает шаг в сторону Таза, я обнимаю его и тяну

назад. Поскольку Таз возвращается к работе над вскрытием замка, Мав кидает в его

затылок смертоносные взгляды, а через минуту бормочет:

— Ладно, пусть будет Куколка.

Таз встаёт и открывает дверь.

— Видишь, я знал, что ты посмотришь на это с моей точки зрения.

Он входит в здание, а мы с Мавом следуем за ним. После чего встаем бок о бок друг

с другом и оглядываем полуразрушенное строение.

Грязные окна пропускают достаточно света, так что мы можем рассмотреть

практически всё помещение. Оно протяженное и весьма просторное, со свисающими с

потолка люстрами-вентиляторами. Стены кирпичные и были когда-то окрашены в белый

цвет, но со временем краска потрескалась и облупилась. Боксерские принадлежности,

вернее, основная их часть в довольно плачевном состоянии, свисает с потолка или

валяется на полу. Сам пол деревянный и покрыт слоем пыли и грязи. Единственное, что

пребывает в хорошем состоянии, это два боксерских ринга в дальнем конце комнаты,

которые очень похожи на те, что клуб установил в своём гараже.

352

— Что вам нужно? — раздается резкий юный голосок, и происходит сразу три вещи.

Мав встаёт передо мной, закрывая меня своим телом, а Таз прячет руку под жилетом.

Затем Таз замечает её и указывает на фигурку, стоящую неподалёку в затемненном

дверном проеме.

— Айви? — зову я.

Мой вопрос встречен молчанием.

— Это Эм... Рыжая. Помнишь меня? Из ночлежки?

Я выхожу из-за спины Мава, хотя он пытается меня остановить, но когда я, наконец,

добиваюсь успеха, замечаю, что его рука тоже скрыта под жилетом. Я внутренне стону,

стоит лишь представить, что она видит перед собой. Двух крупных татуированных

байкеров, готовых её подстрелить.

Она ни за что не подойдёт ближе, пока эти двое здесь.

— Мав. Ты бы мог подождать меня с Тазом снаружи? Я хочу поговорить с ней пару

минут наедине.

— Нет.

— Люци, — закатив глаза, шиплю я. — Тебе напомнить, почему мы здесь? Почему я

здесь с тобой? Это благодаря её помощи, так что перестань волноваться и подумай

хорошенько. Она не причинит мне вреда, а вот вы двое выглядите не очень-то

дружелюбно. Если у меня есть шанс заставить её принять мою помощь, вы должны дать

мне поговорить с ней один на один.

— Да, но мы не знаем, одна она здесь или нет.

Мы смотрим друг на друга пару минут, прежде чем он наклоняется и вынимает из

своего сапога небольшой пистолет. Он вкладывает его мне в руки. Сейчас, благодаря ему

и Гризу, я знаю, как им пользоваться, но мне все равно не нравится везде и всюду носить с

собой оружие. Лили носит свой пистолет в сумочке, но из-за Уилл я себе такого позволить

не могу.

— Я буду прямо за дверью. Увидишь кого-то ещё, сразу зови меня. Почувствуешь,

что что-то не так, беги оттуда.

— Ладно. Теперь иди, — я убираю пистолет, а затем подталкиваю его к двери. —

Все будет хорошо.

— Она на пятом месяце, носит твоего ребёнка... Ты, правда, оставишь её здесь одну?

— Таз, — шикаю я. — Ты не помогаешь.

Когда мы подходим к выходу, я выталкиваю их обоих наружу, а потом закрываю за

ними дверь, чтобы, по крайней мере, так дать Айви ощущение, что мы остались одни.

Я оборачиваюсь и вижу, что Айви, если это она, не сдвинулась с места. Но через

минуту, или около того, она спрашивает:

— Чего ты хочешь? Свои шмотки?

Это она.

— Было бы неплохо, но я не по этой причине искала тебя. Я должна тебе деньги.