Евгения Перова - Нет рецепта для любви

– Но это же будет дорого, наверное?

– А скидка? Смотри: например, десерт стоит двадцать евро… Условно! И вазочка двадцать евро. Сорок евро, если по отдельности. А если десерт в вазочке, то это будет стоить тридцать евро! Понимаешь?

– И в чем выгода для нас?

– Тём, да кто ж знает, сколько на самом деле вазочка стоит? Я же буду цену устанавливать! Может, ей красная цена пять евро.

– Ловко!

– А еще я хочу мастер-классы устраивать. Не сразу, конечно. Надо опыт наработать. И помощник понадобится. Придется подумать, как клиенты смогут в мастерскую проходить. Представляешь, у них на глазах будет рождаться стеклянный цветок! Или что-нибудь другое, что закажут. И они обязательно придут на следующий день за заказом и наверняка зайдут в ресторан. Прямая выгода. Расписание сеансов тоже можно к меню прилагать.

– Интересно.

Артём с изумлением смотрел на Олесю: щеки у нее раскраснелись, глаза сияли – давно он не видел ее такой воодушевленной. Впрочем, он просто давно ее не видел. И Артём снова помрачнел.

– А я еще одну штуку придумала! Но это уже по твоей части. Открытая кухня. Помнишь, мы были в японском ресторанчике, и повара готовили прямо перед посетителями? Почему бы у вас так не сделать?

– Да я сам думал об этом.

– Ой, правда?

– Подбивал Сержа, но он что-то не хочет.

– Я тебя имела в виду.

– Меня?

– Ну да. Понимаешь, у Сержа, конечно, десерты – произведения искусства, но он сам такой скучный. – Олеся понизила голос, словно Серж мог ее услышать из кухни. – Он все профессионально делает, но без огонька. А ты артистичный. Ты готовишь, словно танцуешь.

– Я?

– Да. И руки у тебя красивые. Я всегда любовалась, когда ты готовил.

Впервые после возвращения Олеси они смотрели в глаза друг другу. Долго. А потом мимо прошел официант и разрушил чары.

– Ладно, я пошла к станку. Спасибо, все было безумно вкусно!

Олеся легко поднялась, поцеловала Артёма и убежала. А он еще посидел, бессмысленно улыбаясь, а потом вернулся на кухню и подошел к Сержу:

– Прости, что рявкнул на тебя. Но ты ж понимаешь: я сильно нервничаю. Вот и сорвался.

– Да ладно, ты прав, – сказал, не оборачиваясь, Серж. – Вечно я лезу не в свое дело. Извини.

Артём честно хотел дотянуть до конца смены, но не выдержал и сбежал через пару часов. Олеси в доме не было, и он направился в мастерскую: она работала с горелкой. Артём долго стоял в дверях и наблюдал, чувствуя, как уходят, словно сгорая в огне горелки, злость, отчуждение и обида. Олеся была в рабочем фартуке и защитных очках, а волосы прикрыла кепкой – козырьком назад. Наконец она выключила горелку и поставила готовую вазочку в опечек для остывания. Потом сняла очки и фартук, повернулась, увидела Артёма – ее лицо расцвело улыбкой, и Артём тоже заулыбался. Олеся со всех ног побежала к нему и повисла на шее, обхватив руками и ногами. Они так крепко обнялись, словно умерли. А потом воскресли.

– Что у тебя на столе? – хрипло спросил Артём, целуя Олесю.

– На каком столе? – с трудом выговорила Олеся.

– Там стол! На нем какие-то штуки. Они важные?

– Здесь нет ничего важнее нас с тобой!

Артём смахнул со стола разные «штуки», которые с грохотом попадали на пол – кое-что, кажется, даже разбилось. Подумав, что стол холодный и грязный, Артём спустил Олесю на пол, стянул с себя рубашку и постелил на металлическую столешницу, а когда обернулся к Олесе, оказалось, что она уже сбросила всю одежду. Олеся схватилась за ремень его джинсов, расстегивая…

– Подожди, я сам.

Но она не слушала – путаясь руками, они кое-как избавили Артёма от джинсов, он подхватил Олесю и посадил на стол. Артёму казалось, что внутри у него тоже все рушится с грохотом, а кое-что даже разбивается вдребезги. Они с Олесей словно пробивались друг к другу сквозь горную породу или ледяную стену – наконец пробились и замерли, сжимая друг друга в объятиях и задыхаясь.

– Сейчас умру, как пить хочу, – простонала Олеся. – Ты можешь принести?

– Попробую!

Артём, еле передвигая ноги, дополз до холодильника и сразу выпил полбутылки минералки, захватил еще одну и вернулся к Олесе, которая лежала на столе, раскинув руки.

– Ну что ж ты улеглась, дуреха! Стол грязный.

– Да ладно! Дай!

Олеся села и жадно припала к бутылке, а Артём в это время отряхивал ей спину, ворча:

– Ну вот, вся теперь в каких-то какашках…

– Сам ты какашка.

– Ах так!

И Артём плеснул ей на спину остатком минералки – Олеся завизжала и хотела тоже облить Артёма водой, но он схватил ее в охапку и потащил к бассейну: скинул в воду, а потом прыгнул сам. Он довольно долго валяли дурака в бассейне, а когда вылезли, Артём поднял Олесю на руки, чтобы отнести в дом: