Евгения Перова - Нет рецепта для любви

– Тебе, наверное, пора.

– Можно я тебя поцелую?

Ника покраснела еще сильнее:

– Ну, если тебе не противно целовать старуху…

– Прекрати кокетничать. Никакая ты не старуха!

И поцеловал. А Ника, всхлипнув, прильнула к нему и так ответила на поцелуй, что сразу стало понятно: ничто не закончилось, не перегорело, не иссякло. У Артёма защипало в глазах, и он выдохнул – из самой глубины своей измученной души:

– Ты лучшее, что было у меня в жизни.

Когда соскучившийся Миша нашел Нику, она плакала, сидя с ногами в большом уютном плюшевом кресле, которое у них почему-то называлось слоном. Каждый норовил занять его первым: Миша обычно читал там бесконечные детективы, а Ника вязала очередную шаль, слушая какую-нибудь аудиокнигу.

– Ну вот, ревёт! – расстроился Миша. – Чего ты ревёшь-то? Все хорошо у твоего Артёма, и сам молодец.

– Ты не понимаешь. У него все плохо. Очень плохо!

Ника подхватилась и убежала, а Миша, тяжко вздохнув, уселся на ее место и открыл было недочитанный детектив, но задумался, рассеянно глядя в окно на уголок сада с последними отцветающими хризантемами. Сад был гордостью Ники – переехав в «Гадюкино», она неожиданно увлеклась садоводством, начав собирать редкие кустарники и цветы. Как ни странно, ей понравилась загородная жизнь. Ника нисколько не скучала по своей работе и московской суете – она с удовольствием «вила гнездо», обставляя купленный дом, полюбила готовить, а в столицу выбиралась лишь пару раз в месяц, чтобы повидаться с дочерью. Последней проблемой – если не считать выкрутасы Алины – были родители, которые никак не хотели расстаться со старой дачей и переехать в «Гадюкино», но Ника надеялась постепенно их уговорить. Ника старалась не вспоминать прошлое и наслаждаться настоящим: давно она не жила так спокойно и мирно. Они с Мишей заново узнавали друг друга: оба изменились, и оба искренне хотели сохранить отношения. Неожиданный визит Артёма, словно камень, брошенный в пруд, взволновал мирное течение их жизни. После переезда Артёма в Европу Ника почти не общалась ни с ним, ни с Олесей – им было некогда, а Ника… Как ни странно, она почувствовала облегчение. И вот теперь все прежние чувства ожили в ее душе. Поэтому и не читалось Мише, поэтому и притягивали его взгляд поникшие под сентябрьским дождем хризантемы.

– Миша! Иди чай пить! Я печеньки испекла.

Миша вздрогнул и уронил книгу.

– Иду…

Он прошел на кухню, где Ника уже накрыла стол к чаю – печенье было еще теплое.

– Когда ты успела? – удивился Миша. Не так уж и долго он разглядывал хризантемы, как ему казалось, а у нее печенье готово.

– У меня тесто было в холодильнике.

Ника подошла и обняла Мишу:

– Прости меня! Я не должна была…

– Ну что ты.

– Какой тебе чай заварить? С бергамотом?

– Послушай, я тут подумал… А не прогуляться ли нам с тобой в Европу? А то, похоже, мы слегка закисли в нашем «Гадюкине». Сашу с Курзиком навестим, к Тане съездим. Можем и к Артёму заехать. Как ты на это смотришь?

– Хорошая идея, мне нравится. Но к Артёму не поедем. Сейчас не время. Да и он нас вообще-то не приглашал. И у меня паспорт просрочен!

– У меня тоже. Пока мы с тобой раскачаемся, пока паспорта получим, визы оформим, может, у них все и наладится. Мы им из Рима позвоним, а там видно будет.

– И то правда.

Ника разлила чай и хотела сесть к столу, но Миша вдруг взял ее за руку и притянул к себе:

– У нас все хорошо?

– У нас все хорошо, – твердо ответила Ника, глядя ему в глаза.

– Я люблю тебя.

– Я знаю, дорогой. – И Ника наконец улыбнулась.

Вернувшись в гостиницу, Артём тут же влез в Интернет: он еще три года назад нашел в социальных сетях и Вовчика, и Коляна, и «Четвертого», завел себе аккаунты в «Одноклассниках» и «ВКонтакте» (прикинувшись на всякий случай девушкой) и сначала регулярно отслеживал жизнь этих подонков, но потом перестал – зачем? Только душу травить, все равно ничего предпринимать он не собирался. После встречи с Коляном он оживил своих виртуальных «девушек» и теперь знал все, чем подельники хвалились на своих страницах. Вспомнив хакерские навыки, Артём даже влез к обоим в почту. Вовчик женился пару лет назад, родилась дочь, а «Четвертый» вел жизнь холостяка. На следующий день он поехал в Медведково, где обитал «Четвертый». Поднялся на четырнадцатый этаж, позвонил, надеясь, что тот дома один. Еще раз позвонил – настырно и долго.

– Кто там?

– Сосед снизу. Открывай, давай. Какого черта ты там делаешь? У нас всю кухню залило!