Евгения Перова - Нет рецепта для любви

И как тут заснуть? Позировать! А Олеся-то надеялась, что Лео уже забыл об этой идее. Но он с утра пораньше расположился в мастерской, заставив Олесю взойти на небольшой подиум.

– Я подумал и решил, что попробую рисовать тебя пастелью. Маслом мне уже тяжело. А пастель как раз для тебя подходит – она и линия, и цвет. Как ты! Удивительное сочетание белой кожи и рыжих волос, а глаза – просто необыкновенные.

– Артём говорит, что у меня глаза цвета темного мёда. Если по-русски сказать, то гречишного. Это растение такое – гречка. Из нее крупу делают – buckwheat, gruau de sarrasin. Знаете?

– Не особенно, – задумчиво ответил Лео, разглядывая напряженную и слегка испуганную Олесю. – А ты можешь раздеться?

– Совсем?!

– Совсем! – передразнил он ее панический тон. – Ну, вон, шаль возьми. Пока прикроешься. И чего ты так стесняешься? Ох уж эти русские! Ну-ка, сядь посвободнее! Да что ж это такое? Да-а, без Лусии нам не обойтись. У тебя же великолепное тело, это даже под одеждой заметно. Должна гордиться. А главное, у тебя есть Линия!

– Это как? – спросила Олеся, изо всех сил стараясь расслабиться.

– Александр Дюма – знаешь такого?

– Конечно!

– Не старший, а младший – Dumas fils. Уж он знал толк в женщинах! Не зря «Даму с камелиями» написал. Кстати, у него и русские любовницы были! Так вот… – Лео прищурился и быстро зачеркал по бумаге мелком. – Дюма сказал: если, увидев женщину, вы чувствуете, что смогли бы очертить ее силуэт одним движением карандаша, значит, у этой женщины есть Линия. Движется она или стоит, смеется или плачет, ест или спит – каждое ее движение, каждый жест бессознательно подчинены строгим требованиям графики. Такой женщине не страшны даже порывы ветра, от которых дамы обычно пытаются защититься. Пусть ветер как угодно развевает ее платье, оборачивает ткань вокруг ее ног или раздувает юбку. Она идет себе, не ускоряя и не замедляя шага. Потому что ей нечего бояться: ее Линию ничто не может нарушить.

Олеся задумалась: похоже это на нее или нет? Позировала она целую неделю – иногда полчаса, иногда дольше: больше, чем час, Лео не выдерживал. Он все ворчал, что «Алекс» зажимается, и все-таки заставил ее заниматься с Лусией. Олеся никогда даже не слышала о таких танцах, как бачата, семба, кизомба, сальса, а когда увидела видео, поняла, что в жизни не сможет так двигаться, как эти латиноамериканские красотки! Занятия проходили мучительно, и темпераментная Лусия ругалась почище Лео:

– Твоя задница словно набита камнями! Что у тебя между ног, Алекс? Кусок льда? Там должен быть огонь!

Олеся сначала даже плакала по ночам, собираясь поутру уехать домой. И уехала бы, если бы не желание поработать со стеклом: Лео договорился, и в понедельник она должна была отправиться к мастеру Рамосу в Вимбоди-и-Поблет. «Ладно, потерплю до понедельника!» – решила Олеся, а через пару дней втянулась.

– Вот, вот! – кричала Лу. – Я знала, что в тебе полно страсти! Перестань стесняться того, что ты женщина.

В один из вечеров они засиделись допоздна за бутылкой вина, и Олеся неожиданно рассказала Лусии о своих отношениях с Артёмом – та ахала и переживала. Потом задумчиво сказала:

– Любовь… Это трудно, да. Fall in love… Это неправильно, ты знаешь? Человек со зрелой душой поднимается в любви, а не падает в нее. Только незрелые души падают в любовь, как в пропасть. Ты влюбилась – и тебя больше нет, ты вся растворилась в своем мужчине. Это неправильно! Значит, у тебя нет цельности, нет стержня внутри. Зрелая душа дарит любовь, ничего не требуя взамен – с благодарностью, что другой ее принял. Двое по-настоящему любящих помогают друг другу стать свободнее. И это прекрасно! Незрелые души, падая в любовь, создают тюрьму – для себя и для другого.

– А как быть, если один любит зрелой любовью, а другой создает тюрьму? Если один человек зависит от другого?

– Или отказаться от этих отношений, или бороться! Помочь другому освободиться. Знаешь, бывает так, что в душе просто нет места для любви. Ведь любовь живет внутри, а не приходит извне. Но ей трудно пробиться через весь тот хлам, что мы собираем в душе: разочарования, страхи, обиды, утраты. И ты как бабочка в коконе! Чтобы расправить крылья, надо освободить место, понимаешь? Ты очищаешь душу – разбираешь, как захламленную кладовку. И на свободе начинаешь познавать себя, залечивать раны. Потом приходит любовь. Рождается из твоей души. Ты любишь не потому, что тебе самой любви не хватает, а от избытка любви. Понимаешь? Ты должна быть переполнена любовью, как сосуд – пусть льется через край. Такой любовью ты должна любить и себя, и весь мир.