Инга Максимовская - Грешница по контракту

— Пожалуйста — взмолилась я, уже сама не понимая чего хочу. Отвращение, смешалось со странным восторгом, растущим в низу моего живота, словно раскаленный шар. — Что? — поддразнил Дэн, я почувствовала, как его палец скользнул в мое влагалище — Черт тебя подери — выругался он, и резко отдернул руку. Его глаза, буквально, полезли на лоб — Ты что, девственница?

Я закрыла глаза, и сжалась от непередаваемого, леденящего душу страха, когда он оттолкнул меня от себя.

Дэн

— Твою мать, Боря, кого ты мне прислал? — заорал я в телефонную трубку, едва самолет коснулся земли.

— А в чем дело? — расслабленно спросил сутенер — Нормальная телка, удовлетворяет всем твоим запросам. Если какие проблемы, скажи. Заменю, а эту овцу оштрафую. Делов то.

— Да, удовлетворяет, за исключением одного — прошипел, едва сдерживая ярость — Я просил шлюху. Знаешь, кто это такие, Борюсик? Бабы, которые за деньги раздвигают ноги, трахаются с мужиками.

— Так, я тебе и предоставил товар. Горячая штучка, правда? — Боря искренне недоумевал, что не понравилось мне в его девочке. Хотя, проблем он подспудно ожидал. Чего взять с избалованной, выросшей в достатке и неге бабе.

— Да, уж, девственница — шлюха, куда уж горячее. Огонь просто. Блядь непорочная — мне от чего то стало очень смешно. Я представил лоснящееся лицо сутенера, в этот момент. Бедняга, как его, наверное, крючит, от осознания того, что он продешевил. Проститутка девственница — дорогой товар.

— Ну, значит, будешь первопроходцем — хохотнул Борюсик, взяв себя в руки — Бонус тебе от меня. Хотя, если желаешь, могу подмогнуть, в устранении этого досадного недоразумения. Хотя, ты же не хотел ее трахать — ехидно закончил он, и отключился.

Катерина сидела, сжавшись на сидении отцова лимузина, который он прислал за нами в аэропорт, похожая на маленького, жалкого воробья и всю дорогу молча смотрела в окно.

— Почему ты здесь? — спросил я у нее, она вздрогнула, как от удара и повернула ко мне полные боли глаза.

— Зачем вам это, хозяин? — спросила с усмешкой, опалив полным неприкрытого презрения взглядом. — Вот уж не думала, что вас может остановить такая малость, как девственность нанятой вами проститутки. Не стоит делать вид, что вам интересны мои проблемы. Вы меня купили. Я выполняю свою работу.

— Ну — ну — ухмыльнулся я, меня почему — то ее слова привели в странное бешенство. А может не слова, а ледяной взгляд, которым окатила меня эта наглая сука. — Тогда готовься, дорогая. Пора тебе расстаться с дурацкой плевой.

— Я буду вам очень признательна — выдохнула она, прожигая меня льдисто синими глазами.

— Не дерзи мне, шлюха — я схватил ее пальцами за подбородок, — Деньги тебе нужны? Получишь их только в случае полного послушания. Ясно?

— Да, хозяин — не отводя взгляда прохрипела Кэт, а я едва сдержался, что бы не схватить ее зубами за пкухлую, вишневую губу. Эмоции, которые вызывала во мне эта девка, начали меня напрягать.

Он узнал его сразу. Как только увидел богатого, пышущего самодовольством молодого человека, церемонно подающего руку красивой, но совершенно безвольной девушке, помогая ей выбраться из космически дорогого автомобиля. Ярость пеленой застлала глаза, а во рту появился металлический привкус. Из за этого ублюдка, глядящего на мир глазами своей матери, все его беды. Тридцать лет унижений, страха и безысходности. Тридцать долгих, нескончаемых лет ожидания. Мужчина натянул на глаза дешевую, как вся его жизнь, кепку и медленно побрел по сумеречной улице, оставив за спиной светящийся неоновыми рекламными щитами, дорогой ресторан, из которого неслись голоса веселых, довольных жизнью нуворишей. Ничего, он еще подождет, а потом медленно, с удовольствием продолжит отбирать у выродка, все, что ему дорого, прежде чем убить.

Кэт

— Улыбайся — цедит он сквозь зубы, когда автомобиль останавливается возле ошеломительно дорогого ресторана — Не забывай, ты влюблена в меня, как кошка. Его глаза превращаются в два синих айсберга, когда он подает мне руку, помогая выбраться на мощеный полированной плиткой тротуар. — Вы не боитесь, что я опозорюсь? — говорю насмешливо, девушки моей профессии не обучены этикету.

— Ничего, как — ни будь, переживу — оскалив в улыбке идеальные зубы, ответил мне Дэн, но его глаза не смеются, оценивающе ощупывают меня. — Кроме того, я именно этого и обиваюсь, притащив тебя сюда. Посмотрим, что скажут эти снобы, отцовы гости, когда узнают, кем ты являешься.