Эни Китинг - Тридцать ночей (ЛП)

Я развернулся. И вот она на самом деле!

Стоя в дверях лаборатории, она пристально смотрела на меня. Как по команде, внемлющий абсолютно всё зверь внутри моей головы перестал сеять хаос, преклонил колени и склонил голову. Дарованное Элизой спокойствие наполняло каждый нейрон до тех пор, пока какое-либо возможное пространство между всем и ничем не оказалось наполнено лишь ею одной. Ощущение было исключительным. Абсолютно всё внутри меня погрузилось в умиротворенность, а всё, что было снаружи пришло в состояние войны. Разум, сердце, возможно даже душа — унялись. Тело, кровь, кожа — объяты пламенем.

Полный жизни лиловый цвет её глаз излучал тоже самое удивление, как и вчера на презентации доклада, но её ресницы ни на секунду не сбросили с себя их фирменную грусть. Сегодня её волосы были выпрямлены. Подобно глянцевому полотну чёрного сатина. Мне больше нравились её естественные волны, но это не о многом говорит. Это как сравнивать одну звезду с другой и отдавать предпочтение той, что слева, поскольку она находится со стороны твоего сердца.

Её одежда плотно облегала её тело, не то чтобы я винил её за это. На ней были надеты светло-голубой свитер и тёмные джинсы. Современный стиль одежды, казалось, вовсе не подходил ей. Словно Снежная Королева или Элизабет Беннет облачились в нечто столь обыденное, как джинсы. Лишь после того, как эта мысль пришла ко мне в голову, я осознал какая же она поистине особенная. Самый распространённый из всех материалов выглядел на ней никчемно. Второй мыслью было то, что вообще любой предмет одежды на ней был излишен.

Элиза всё ещё стояла в дверях, изучая меня. Впервые мне хватило присутствия духа, находясь близ неё, чтобы разглядеть учёного в её глазах. Они были проницательными и сосредоточенными; как лазер, они прожигали меня насквозь, как будто проникали прямо под кожу к самому центру молекул и клеток. Она оценивала меня так, словно я стал причиной, какой бы то ни было теории, возникшей в её голове. Удивительно, но пока что я не был склонен позволить ей придти к заключению. Ни на йоту. Я шагнул к ней навстречу, стараясь выглядеть при этом нормальным.

— И снова здравствуйте, мисс Сноу.

Как только я обратился к ней, я заметил странный феномен. Я захотел назвать её Элизой. Не просто произнести её имя в пустоту, а слышать её отклик на это.

— Доброе утро, мистер Хейл. Какой сюрприз? — своим звонким, как серебряный колокольчик голосом, она вступила в разговор, но я пришёл в смятие, ощутив ещё одно прозрение. Несомненно, мне хотелось, чтобы она произнесла и моё имя. Полное безумие!

— Да, — тихо произнёс я, за исключением того, что мой "сюрприз" не мел ничего общего с появлением в этой лаборатории. На самом деле, все откровения, в которые была вовлечена Элиза, моё присутствие здесь было наименее неожиданным и более предполагаемым.

— У вас возникли какие-то дополнительные вопросы по моему проекту?

Обоснованное предположение. Но совершенно неверное. Все же, я не мог порицать её за то, что она не задала вопрос: "Вы здесь, так как не можете спать ночью, поскольку я посягнула на все ваши мысли, ибо частичками себя завладела вами, а вы и не знали, что можете находиться в чьей-то власти, и ничего не сможете с этим поделать?"

— Не совсем, — вместо этого ответил я. — Но я бы хотел несколько минут поговорить с вами. Я узнал от мистера Ли, что у вас гибкое расписание.

— Конечно. Позвольте мне только оставить записку профессору Дентону и показать Эрику таймер.

Я улыбнулся на её "да" в мой адрес. Её щеки окрасило розовым румянцем, и она плавно двигаясь, направилась в офис Дентона. Эрик окончательно побледнел, понимая, что после этого она сразу же примется за него. И, конечно же, она вернулась через двадцать секунд и улыбнулась ему. Он попытался улыбнуться в ответ, но это больше походило на то, будто он страдал от зубной боли. Боже правый, надеюсь, я не выгляжу подобным образом, когда улыбаюсь ей.

— Ты сжёг протеин? – она тихо поинтересовалась у него.

Её мягкость впустую растрачивалась на Эрика, который для поддержки ухватился за рабочий стол обеими руками.

— К-к-к-как ты узнала? — ухитрился выговорить он.

Хороший вопрос. Как она узнала? Бедный паршивец безупречно вычистил ту пробирку.

— Ну, обычно в лаборатории пахнет этанолом, с нотами перечной мяты и корицы. Сегодня же не улавливается никакой мяты, никакой корицы, но зато присутствует сильный запах алкоголя с намёком на углекислый газ. Это подтолкнуло меня к выводу, что ты сжёг протеин и продезинфицировал пробирку, немного переборщив с этанолом, — прошептала она так, словно убаюкивала его ко сну. Я предположил, что она старалась не смущать его в моём присутствии.