Айя Субботина - Бархатная Принцесса

Такого цвета глаз природа не создала, это линзы. Интересно, какие у нее свои? Зеленые? Голубые? Есть у меня пунктик: люблю, когда девочка смотрит в глаза с моим членом во рту. Верный способ выдоить меня всего.

— Твой? – иронизирую в ответ.

— Там десяток моих охранников, - игнорит мою шутку «Три Х». – Не уберешь руки – я закричу.

— У меня встречное предложение, Принцесса. Поехали ко мне? Покричишь так, что в Канаде увидят пиздатый звездопад.

Она морщится – не привыкла к великому и могучему, сразу видно. Может, зря я парюсь? То, что ей хочется – это и дураку понятно, но что она в постели? Точно не резвая раскрепощенная сучка в течке. А я ни хрена не настроен играть в «потыкай в дупло на бревне».

— Меня не интересуют маленькие мальчики, - отбривает Принцесса.

Кстати, она смыла всю косметику. И ресницы у нее светлые и пушистые, загибаются как у куклы.

Рядом притормаживает компания явно обдолбаных в хлам подростков. Понтуются, врубают до упора музыку - и из автономной колонки раздаются знакомые строчки[1].

— Прольются все слова как дождь… - пою прямо в полураскрытые губы Принцессы.

Алкоголь гоняет кровь со скоростью света, и дает о себе знать выпитое на голодный желудок.

Остановите эту вонючую реальность, я пропустил свою станцию.

— И там, где ты меня не ждешь… - Ловлю ее ладонь и кладу себе на лицо.

Жмурюсь, потому что чувствую, как она дрожит, сдерживаясь, чтобы не вонзить ногти мне в кожу. Скольжу языком по линиям ее жизни, слизывая имя предыдущего любовника, которое она после ночи со мной точно забудет.

В кармане ее плаща вибрирует телефон, и Принцесса толчком отбрасывает мою голову назад.

— Тебя уже друзья заждались. И помирись со своей девушкой, Кай, - говорит до тошноты менторским тоном. – С Днем Рождения.

«Да пошла ты!» - мысленно кричу ей вслед.

И как дурак мокну под дождем, провожая ее взглядом, пока Принцесса не заходит внутрь гостиницы.

«К херам все, я не дам ей уйти просто так!»

Но, конечно, хрен бы мне: у меня нет браслета постояльца - и ночной портье, как попугай, твердит одно и то же: «Информацию о клиентах не предоставляем, покиньте гостиницу, иначе я буду вынужден вызвать охрану».

Почему не спросил, как ее зовут?

Дождь льет как из ведра, но я не хочу возвращаться в кафе.

Мой байк припаркован за углом, и садиться на него с таким туманом в башке – хуевая идея, но мне все равно. В венах горит обида и злость.

Телефон лежит в кармане куртки – я его выключил, как только мы с Лялей распрощались. Она любит вывалить на меня кучу дерьма, сказать, что я придурок и ни хрена не понимаю в ее непростой жизни дочки олигарха, а потом названивать раз в минуту, плакать и просить приехать, потому что она была неправа. Мы вместе всего полгода, но она постоянно так делает.

Все-таки сажусь на байк и не одеваю шлем.

Настроение такое, что даже если убьюсь в хлам – плевать. Главное, чтобы сразу в могилу, потому что жить инвалидом или овощем я не буду. Вены себе перегрызу, если нужно, но все равно сдохну.

Есть только одно место на свете, где я хочу сейчас быть, и именно туда еду – тату-салон друга моего бати. Отца не стало десять лет назад, так что Михалыч, можно сказать, мне почти за второго родителя. Бывало, что и рожу мне бил, когда я бухой в дым влипал в очередную историю. Есть у меня две проблемы: не умею держать язык за зубами и не сношу оскорблений.

У Михалыча, как всегда, горит свет. Когда только спит?

Вваливаюсь внутрь, на ходу стаскивая насквозь мокрую куртку и футболку. Малина – его помощница, как раз отпускает своего клиента и чистит машинку. Хорошая девочка, покладистая и без комплексов, с ножками, забитыми рисунком в виде шнуровки чулок. Пирсинг, проколотый сосок – в общем, мечта для хардкорного траха. А еще любительница позировать для всяких авангардных фотографов и раздевается без проблем, поэтому не бедствует.

— Привет, именинник, - машет она, и я плюхаюсь в кресло. – Плохой день, большой злой мальчик?

Только ей одной я разрешаю называть себя «мальчиком». И почему-то вспоминаю, что Принцесса обозвала меня так же. Почему рот ей не закрыл – сам не пойму. Совсем охренел, так ее хотел.

— Официально самый херовый день в моей херовой жизни, - бормочу я, прикрывая глаза.

Фиолетовый взгляд всплывает в памяти, заново поджигая кровь. Как ее зовут? Вряд ли Катя, Света или Таня, потому что она и вправду какая-то Принцесса: тонкая, стройная, белокожая.

— Нужно немного боли? – спрашивает Малина, царапая ногтем мизинца воронов на моем правом предплечье. Там у меня темный лес, туман, одинокая луна и воронье. Вся моя жизнь, если так подумать. – Будем делать второй «рукав»[2]?