Диего Дон Валенсия - Солнечная пыль

– Извини, – спохватилась Лара.

– К чему тут гроб? – раздраженно спросил я. – И что это за мысли тебя посещают, что живым тут не место?

– Раз ты пишешь о любви мертвой девушки и живого парня, вот и лезет в голову всякое, – тихо ответила она. – Не обращай внимания, у меня что на уме, то на языке. Но ведь считается, что творческая энергия все пропитывает, а мысли даже материальны… Но ты не рад моему подарку.

– Честно, не рад, – более мягко сказал я. – Гроб? На рабочем столе? И о чем ты думала!

– Я? – растерянно спросила она. – Только о любви. По преданию, которое я вычитала в Интернете, был такой парень Василек, и он любил девушку Машу. И всегда дарил ей васильки, чтобы они напоминали ей о любимом. Но пришло время уходить ему на войну… Кажется, это происходило во времена еще Первой мировой… И в их последний вечер он принес незабудки. Маша удивилась, а Василек ей сказал: «Не забудь-ка!» – и протянул букетик. Она поставила цветочки в воду, и они все не вяли и не вяли. И Маша, глядя на них, не забывала любимого ни на минуту. И вдруг через месяц на рассвете незабудки засохли и почернели. Именно в эту ночь Василия убили на войне. Но Маша все равно помнила его до самой своей смерти в глубокой старости и рассказывала детям эту печальную, но и чудесную историю.

– Это все сказки, – раздраженно бросил я. – А мне не нужен гробик на столе, да еще и с искусственными цветами. Пожалела бы мою психику.

– Но это символ невянущих незабудок! – со слезами на глазах сказала она. – Это вечная любовь… даже после смерти!

– Какие мы все же разные! – заметил я. – Никогда мне не понять тебя, и, как вижу, ты меня тоже не понимаешь. Мы словно в параллельных мирах, хотя живем вместе. И я не хочу, чтобы гроб стоял возле моего ноута! – зло добавил я.

Лара глянула на меня, схватила шкатулку и выбежала из кабинета. Но я не пошел ее искать. К тому времени я безумно устал от ее срывов без каких-либо видимых причин. И часто думал, что жена просто мается от безделья.

В тот раз мы помирились довольно быстро, но шкатулка исчезла, и я даже не интересовался, куда она ее подевала. Просто хотел забыть об этом неприятном инциденте. А Лара хоть и выглядела невозмутимой, но я видел в ее глазах засевшую на дне печаль. Пить меньше она не стала, но старалась, чтобы я не видел ее в таком состоянии. К наркологу жена отказывалась идти категорически, как и к психоаналитику. И злобно отвечала мне, что я сам уже как псих, а вот она совершенно здорова. Я попытался подключить ее отца, звонил ему, приглашал в гости. Но Анатолий Степанович показался мне таким же неадекватным, как и дочь, он отвечал невнятно и как-то странно. И я понял, что он также постоянно нетрезв. Звонил я и маме, просил ее навестить свата. Она была раздражена и сообщила, что Анатолий Степанович не желает ни с кем общаться, на звонки не отвечает, новых родственников сам не навещает и к себе не приглашает. И мама предположила, что он стал «злоупотреблять» после отъезда любимой и единственной дочери.

Тогда я обратился к своему отцу, он был тем человеком, который очень нравился Ларе и, как я подумал, смог бы положительно на нее повлиять. И это сработало. Моя жена из баров переместилась в студию Теодора и проводила там целые дни. Поначалу я обрадовался, что она больше не пьет. Но потом начал тревожиться. И вот как-то в конце марта я нагрянул без предупреждения в его лофт. Все утро я писал статью, обрабатывал фотографии с очередной выставки автомобилей, затем созванивался с редактором, обговаривал кое-какие спорные моменты сданного материала. Утомившись, подкрепился вкуснейшей тортильей с креветками, которую мастерски готовит Сарита. Закончив завтрак, я поинтересовался, встала ли «сеньора».

– Я подала ей кофе еще в семь утра, – сообщила Сарита. – А потом хозяйка уехала.

Я поблагодарил ее и ушел в кабинет, решив поработать над романом. Но дурные мысли лезли в голову, мешали мне погрузиться в текст. Я боялся, что Лара вновь вернулась к привычке напиваться ни свет ни заря. И я набрал ее номер. Она ответила не сразу, голос показался мне чрезмерно веселым, и я начал волноваться.

– Где ты, солнышко? – спросил я, старательно прислушиваясь к фоновым звукам.

Я определил, что играет группа Queen, звучал их бессмертный хит «We Will Rock You». И я знал, что это любимая команда моего отца.

– В студии дяди Тео, – подтвердила мою догадку Лара.

Она захихикала как-то странно, мне кровь бросилась в голову, я решил, что они на пару с отцом уже пьют.