Айя Субботина - Плохиш

— Больше ни пол слова тебе не скажу, - Влада приложила максимум усилий, чтобы угроза прозвучала убедительно.

— Да ладно тебе. Ну хоть кивни – было хоть что-то?

Влада демонстративно ткнулась носом в чашку с соком, в который раз за их многолетнюю – еще с младших классов школы – дружбу, давая себе зарок больше ни о чем таком с Викой не секретничать. Дала, наперед зная, что пройдет день или два – и прибежит к подруге делиться рвущимися наружу переживаниями. Тем более, что в сложившейся ситуации Вика была не просто благодарным слушателем, но и неиссякаемым источником полезных советов из личного опыта. Потому что относилась к тому типу девушек, которые созревают к четырнадцати, до восемнадцати отрываются на всю катушку, а потом превращаются в неформальных барышень с колоссальным багажом житейской мудрости.

К кому, как не к мудрой Вике Влада могла пойти в сложившейся ситуации?

— Просто кивни – отношения выяснили? – Требовалось что-то гораздо большее, чем одно «отстань», чтобы утихомирить сверхразвитое Викино любопытство.

Влада поджала губы. Кто бы ей кивнул в ответ на точно такой же вопрос.

Как же быстро все закрутилось – уму непостижимо. И каким зыбким, непонятным и туманным становится с каждым днем. За два месяца Влада в совершенстве овладела техникой «страуса» – ни о чем не думать, не анализировать, не форсировать. А как иначе ей, девятнадцатилетней девчонке, реагировать на свои, далеко выходящие за рамки «студентка-преподаватель», отношения с Никитой? Одно то, что она осмеливается называть его по имени, а не по имени отчеству, можно считать достаточным поводом для нелицеприятных сплетен.

Пока Влада безуспешно снова и снова пыталась упорядочить свои мысли, Вика поступила в типичном для себя стиле – схватила подругу за руку, сообщила, что «девочкам нужно припудрить носы» и поволокла в туалет.

— Выкладывай, - громко хлопнув защелкой, потребовала она. Как будто услышанное остро повлияет и на ее личную жизнь.

— Мы просто поужинали, - ответила Влада.

— Вы «просто ужинаете» уже несколько недель. И обсуждаете литературу, и слушаете джаз, и ходите в театр. – С каждым произнесенным словом Вика кривилась, словно от оскомины. – Только не говори мне, что этот мужик импотент.

— Вика!

Та спокойно пожала плечами.

— Ну, ему тридцать три, мужская потенция после тридцати так же непредсказуема, как вулкан. Виктор в сорок меня ушатывал так, что я сидеть не могла, а у Краба в тридцатник вставал только после минета. И хватит кривиться, сама же сказала, что тебе нужен совет.

Влада не стала уточнять, что совет она просила два месяца назад и всего пару раз, и точно не подписывалась под обязательством выкладывать все, как на духу по первому требованию. Но, если отбросить стыд и прочую мишуру, которой она любила окружать себя по поводу и без, то поделиться с Викой было чем.

— Он забрал меня после собеседования. Ну то есть, мы договорились встретиться кварталом ниже. Никита подарил мне букет цветов, поздравил и... поцеловал. А потом отвез домой и пообещал позвонить в субботу.

— Ну что ты как маленькая, как поцеловал, куда? – В глазах Вики зажглось предвкушение пикантных подробностей. Владе была даже жаль огорчать ее банальщиной: поцеловал в уголок губ, да и не то, чтобы поцеловал – целомудренно чмокнул. – Ну, хоть что-то. Но тебе, подруга, теперь точно необходимо поставить вопрос ребром.

— Предлагаешь в лоб спросить: Никита Александрович, мы теперь официально встречаемся или понарошку?

Влада иронизировала, но Вика совершенно серьезно одобрительно кивнула на ее глумливое предложение. Да и как еще она могла отреагировать, если сама отродясь не встречалась с ровесниками и всегда выбирала кавалеров значительно старше себя. Самому младшему из ее ухажеров, насколько знала Влада, было тридцать, и он же, по рассказам Вики, оказался самым большим разочарованием ее жизни в целом и ее постели в частности.

— Он за тобой ухаживает, это мы выяснили, - Вика отвернулась к зеркалу, придирчиво осмотрела колечко в правом крыле носа, и подняла взгляд на отражение собеседницы. – Взрослый мужик – это тот еще геморрой, если не уметь его приготовить. А у тебя, только не обижайся, и с ровесниками опыта – кот наплакал. Так что если не хочешь вляпаться в липкое и неприятное, то либо сразу разруби, либо слушай, что говорят старшие.

Ох и любила же она козырнуть своими двадцатью. Причем чем дальше, тем чаще. Как будто получила доступ в святая святых, куда малолеткам вроде Влады путь заказан. И при этом обязательно делала вид, что приоткрывает завесу в мир взрослых исключительно из-за уважения к их старой дружбе.