Лаурелин Макджи - Струны любви

«Был занят со своей группой?» — напечатала Лейси. Теперь, когда Фолкс появился в Интернете, ей не хотелось сразу писать о проблемах. Она обожала болтать с ним о разных вещах — важных и не очень — и каждый день с нетерпением ждала, когда наступит вечер и у них появится время для очередной беседы.

То, что она подружилась с музыкантом, тем более таким талантливым, было естественно. Фолкс посылал ей свои тексты и аккорды, и она порой давала ему советы. Песни у него были замечательные — он умел простым языком говорить об очень сложных вещах, и многие его истории звучали весьма эмоционально. Поэтому ей очень нравилось с ним общаться — иначе просто быть не могло.

Только непонятно, почему у нее в последнее время так стучало сердце, когда они переписывались.

«Да. Мы готовимся к туру. Но ты не ответила на вопрос. Что случилось?»

Ох, такая реакция казалась совершенно неестественной. Она ведь ничего о нем не знала… Не знала, как выглядит ее друг, откуда он, как его зовут, прикрывает ли рот ладонью, когда зевает…

Она не ответила на вопрос и спросила: «А с кем ты едешь в тур?»

Лейси тотчас пожалела, что задала такой вопрос. Форум ведь был анонимным сообществом — это условие и сделало его успешным проектом, а модераторы зорко следили, чтобы правила никто не нарушал; они скрывали личные данные пользователей, чтобы сделать ресурс комфортным местом общения. Люди тут говорили на равных, а это чувство неизбежно исчезало, если один собеседник мог узнать что‑нибудь из личной жизни. На форуме писали как известные музыканты, так и те, кто только шел к своей славе. А также те, которые о ней даже не мечтали. Но полная анонимность была необходима. Никакой личной информации. Чтобы стать членом форума, музыкант обязывался не распространять о себе никаких сведений и не просить их у других. Иначе неизбежно возникли бы судебные иски (клевета и прочее) и всякие неприятные слухи. Музыканты на форуме могли только помогать друг другу советами, вот и все.

ФолксНеУмер27 знал, что ЛюбовьБезПесен работала в какой‑то студии звукозаписи — и ничего больше. Вопрос же насчет тура, вполне естественный среди друзей, на форуме звучал двусмысленно. Лейси знала, что модераторы могли читать личную переписку и, конечно, делали это время от времени. Кто знает, какой вопрос покажется им слишком личным? Это решали только они сами, никаких четких правил не существовало.

«Хватит увиливать. Выкладывай новости, Любовь!»

Из всех знакомых ей людей она могла поговорить о записи в студии только с Фолксом. И только он мог ее понять. Потому Лейси отбросила страхи насчет анонимности и ринулась в бой: «Студийное время, которое я забронировала для себя на январь, перенесли на пораньше. Одна группа отказалась от записи».

«Что ж, прекрасно! Я очень за тебя рад». Форум как раз и создавался для таких «красивых» моментов. Его создатели надеялись, что музыканты будут чаще поздравлять друг друга с успехом, если останутся анонимными.

«Как ты можешь говорить такое? Неужели думаешь, что я смогу за месяц выдать два десятка хитов? Ты же в курсе, что мне пока нечего записывать».

Кстати, Фолкс был единственным человеком, знавшим об этом. И опять‑таки — благодаря анонимности, существовавшей на форуме. Только здесь, где ее никто не судил, не жалел, не советовал начать пить антидепрессанты, Лейси могла раскрыть свой большой секрет. Могла сказать, что уже давно (после смерти Ланса) она не писала новых песен. Ее творческий «канал» был заблокирован. Абсолютно.

Каждое утро после Самого Ужасного Дня (этот день был единственным в ее жизни, а не одним из многих) Лейси брала в руки свою любимую старенькую гитару, которую купила в пятнадцать лет и назвала Лаки [2] Lucky ( англ .) — удача. , так как надеялась, что та принесет ей удачу, и садилась на широкий подоконник, за которым шумела Тремонт‑стрит. Пытаясь сочинить песню, она брала аккорды и ждала, когда к ней придут слова — те самые, которые могли бы передать терзавшую ее боль. Но слова застревали в горле, превращаясь в комки неспетых стихов. В конце концов ей становилось трудно дышать, и она откладывала гитару.

«Знаю, — ответил Фолкс. — Сколько времени у нас в запасе?»

Ах, она так и знала! Этот безликий собеседник всегда поддерживал ее и постоянно протягивал ей руку помощи.

«Десять недель», — с дрожью в пальцах напечатала Лейси.

«Спокойно. Мы справимся».

«Правда?» Ей очень понравилось, что он написал «мы», давая понять тем самым, что ее проблемы — и его тоже. Наверное, она обманывала себя, но сейчас это не имело значения.