AlmaZa - Развод [СИ]

Мы приехали в одну из лучших клиник, где людей с деньгами принимали без записи и им всегда были рады. Нас тут знали, поскольку мы заранее обговорили, что тут я и буду рожать. Примерное число грядущей развязки было известно, так что я тщательно занималась выбором медперсонала, оценивая их при каждом посещении данного заведения. Деньги за прием родов, палату и два-три дня содержания после них, если всё пойдет хорошо, платились огромные, так что я могла чувствовать себя тут как в гостинице, а то и дома. Если же что-то пойдет не так… я не хотела думать об ужасах, которые ожидают всех женщин во время главной процедуры всей жизни. Реализоваться в материнстве — это на слух красиво и просто, однако уже сейчас, когда у меня ломило спину, постоянно хотелось в туалет, когда я была как сонная муха и не могла идти быстрее черепахи, мне что-то подсказывало, что во время родов придется не сладко.

Донун держал меня за руку, придя со мной в кабинет для ультразвукового исследования. Женщина-доктор ознакомилась с моей картой, записала что-то себе, всё время улыбалась и, попросив меня освободить живот от одежды, намазала его гелем для проводимости сигнала. Легкий холод обдал мою кожу, и я сильнее сжала пальцы на ладони супруга. Тот целеустремленно воззрился на экран, который был виден с нашего ракурса. Однако ни я, ни он там ничего не поняли бы даже при желании. Черно-белая рябь, как будто заштрихованная графитным стержнем, двигалась и шевелилась. Хрень, какая-то.

— Пол вы ещё не знаете, да? — уточнила врач.

— Я первый раз на УЗИ… — откликнулась я.

— Именно для того, чтобы его узнать, мы и пришли. — подтвердил Донун.

— Первый раз? — женщина внимательно вгляделась на экран, потом, не прекращая улыбаться, обернулась на нас. Ребенок ударил меня изнутри, не больно, но сильно. Он был жутко подвижный и, если поначалу меня забавляли эти новые ощущения, последнюю неделю я уже устала от этого футболиста. Или танцовщицы. Что же нам сейчас скажут? Я не могла для себя определиться, кого я хочу больше. Наверное, мальчика, не столько по собственному желанию, а потому что… потому что я не могла позволить быть такому, чтобы у другой от Донуна был СЫН, а у меня всего лишь ДОЧЬ! Хотя Донун сам как-то сказал, что можно бы и девочку, но, поняв в моем взгляде, о чем я подумала, больше не поднимал тему своих желаний. А подумала я о том, что, конечно, ему можно уже и девочку! Мальчик-то у него есть. Но, в общем, вслух мы больше ничего об этом не говорили с тех пор, как уехали из Сингапура. Всё забылось, и ссор с тех пор фактически не было, если не считать споров о том, как лучше поставить кровать в новой квартире, и какую горничную нанять. А ещё о том, что секретарши Донуну по-прежнему было не видать и я, борясь с усталостью и изнеможением, выполняла свой долг финансиста. Не подпущу в его приемную никого. Ни за что!

— Ой, он толкнулся опять. — поморщилась я по-доброму. — Знаете, этот непоседа лягается день и ночь. Скажите, все дети такие неугомонные, или это ненормально?

— Ну… — доктор вернулась к экрану и, взяв ручку, подвела её к нему. — Дело в том, что он ведь у вас не один…

— Что?! — хором выдохнули мы с Донуном. Он приглушенно, а я едва не взвизгнув. — Повторите?

— Вот, смотрите сами. — Она обвела невидимые круги, один рядом с другим. Это были два более светлых пятна в телевизорике, на фоне черного остального. — Одна головка, и вторая. У вас будет двойня.

Мне казалось, что я что-то неправильно понимаю, что я ослышалась, или медик ошибся. Я тряхнула головой, не желая признать, что внутри у меня такой тяжкий и ответственный груз. Двойня!

— Вы уверенны? — слабо вымолвила я. — Ведь, бывает же… пол путают… вы точно рассмотрели?

— Что вы, конечно, — кажется, женщина сама засомневалась, рада я или нет озвученному факту. — Можно плохо разглядеть половые органы зародыша, младенца, но их количество никак не спутать… давайте посмотрим подробнее…

Донун открыл было рот для какого-то вопроса (или он у него так и не закрылся после известия о близнецах?), но пересекся со мной взглядами и закрыл его. Мой прищур угрожающе стал пилить ему скальп.

— Скотина… — прошипела я, представляя муки, которые ждут от двойных родов, да ещё головную боль от двух крошечных созданий дома, которые будут плакать, и просить есть сутки напролет. — Сволочь! Осеменитель хренов!

— Сора, Сора, тихо! — попытался он успокоить меня, похлопывая по руке и указывая глазами на врача, но мне было всё равно, кто тут присутствует ещё. — Это же не плохо…