Лорен Ловелл: Один контракт

Я в очередной раз тяжело сглатываю и опускаю взгляд на его полные губы. Тобиас убирает от меня руку, схватившись за край стола. Прямо сейчас я могу отказаться. Предположительно, я могу уйти и больше никогда не увидеть этих двоих. Но хотя я и напугана, все же не могу отрицать волнение, дрожь, из-за которых так быстро бьется сердце, так как осознание того, что эти мужчины хотят меня - самая возбуждающая вещь на свете. Они прекрасны и могущественны. И я могу лишь гадать, какой будет неделя с ними.

Поэтому я наклоняюсь и осторожно прижимаюсь губами к его рту. Какой-то момент он не двигается, не отвечает на поцелуй, и я чувствую себя идиоткой. Но как только я собираюсь отстраниться, он обхватывает мое лицо рукой, и его пальцы сжимаются так сильно, что мое дыхание замирает на пару секунд. Его губы приоткрываются, и он проникает языком между моих губ. Я открываю рот, принимая его, приглашая, потому что желаю этой грубости, этой одержимости. Я хочу узнать, каково это быть полностью под властью такого человека, как Тобиас Бентон.

Он хватает меня за шею. Его зубы покусывают мою нижнюю губу. Внезапно он отстраняется и разворачивает меня, заставляя склониться над столом и прижимая меня к себе рукой. В таком положении мне прекрасно видно Престона, который наблюдает за нами с непрестанной ухмылкой на лице. Мое дыхание становится неровным, и с каждым ударом сердца ко мне возвращается страх, пока я не чувствую легкую ласку пальцев Тобиаса на бедре. Он тянет вверх подол платья, сминая его в руке и выставляя на показ мое нижнее белье.

Прохладный ветерок касается разгоряченной кожи, вызывая тонну мурашек по рукам и ногам. Мое подсознание кричит на меня, но в то же самое время происходящее так не похоже на реальность, что я почти верю в то, что это выдумка. Одним медленным, мучительным движением он спускает мои трусики вниз по ногам. Как бы мне ни было стыдно, я дрожу, не в состоянии вдохнуть полной грудью. Я сжимаю бедра в отчаянной попытке снять хоть какую-то часть напряжения. Его палец касается моей лодыжки, вокруг которой болтается белье, и я выхожу из него.

- Раздвинь ноги, - командует он. Зажмурившись, я прикусываю нижнюю губу. Невозможно не хотеть его. Это инстинктивная, заложенная глубоко внутри реакция желать такого мужчину, как он - как они. Прошло так много времени с тех пор, как ко мне прикасались. Хотели меня... и хотя я чувствую себя грязной, все это пересиливает любопытство, поэтому я раздвигаю ноги, слыша, как каблуки моих туфель царапают бетонный пол. У меня нет ни малейшего представления, что произойдет дальше. Горячее дыхание касается внутренней стороны моего бедра, и мои руки скользят по столу, ногти впиваются в льняную скатерть.

- Чертовски прекрасна, - рычит Престон.

А затем... рот Тобиаса оказывается на мне, прямо там. Ноги грозят подогнуться, но стол помогает удержаться. Его длинные и крепкие пальцы обхватывают мои бедра, пока его язык проникает в меня. Я еще никогда не чувствовала себя такой использованной, но в то же время настолько ценной, такой одержимой и одновременно невероятно свободной.

По моим волосам скользит рука, и когда я открываю глаза, то вижу, как Престон смотрит на меня, сжимая в одной руке бокал, а свободной поглаживая мои волосы, будто успокаивая. Жар в его глазах заставляет меня почувствовать, словно я могу быть единственной женщиной, которая способна удовлетворить их обоих, как будто я - все, чего они хотят. Язык Тобиаса ласкает клитор, и, когда я приоткрываю губы, чтобы вдохнуть, Престон вводит палец в мой рот. Инстинктивно я его всасываю, и он с рычанием запрокидывает голову назад.

- Она чертовски идеальна, Тобиас, - говорит он с рыком, вновь посмотрев на меня и погладив мою щеку. - Идеальна, - его палец выскальзывает из моего рта.

Тобиас прижимает меня ближе к своему лицу, толкаясь глубже и сильнее языком. Движения языка не прекращаются. И я больше не могу.

- Только посмотри, какое удовольствие мы можем тебе подарить, Элла, - шепчет Престон.

Мое тело напрягается, а ноги начинают сильнее дрожать, и все вокруг отходит на задний план, кроме его языка, встречающегося с моим телом, и затем всего этого становится так много, что я теряю последнюю каплю выдержки, за которую так отчаянно цеплялась. Прижимаясь ближе к нему, я издаю протяжный стон. Я крепко держусь за скатерть, пока мое тело взрывается от удовольствия.

Как только у меня вновь получается ясно соображать, он отходит, оставляя мою киску выставленной напоказ.