Нермин Безмен - Курт Сеит и Шура

Андрей Боринский решил подойти к Шуре и Валентине вместе со своей маленькой компанией. С улыбкой он сказал девушкам:

– Дорогие Валентина и Александра, я хотел бы представить вас этим двум молодым людям. Мой сын Петр Боринский и его близкий друг Сеит Эминов, оба поручики.

Молодые люди завершили представление коротким поклоном. Шура вслед за сестрой с улыбкой поклонилась. Когда Петр пригласил Валентину на танец, у Шуры перехватило дыхание. Теперь была ее очередь. Сеит Эминов склонился перед ней, щелкнул каблуками, протянул правую руку и сказал:

– Позвольте пригласить вас на танец, мадемуазель?

Она не смогла найти сил ответить на эти слова. Волнение было слишком велико. Предчувствие, с которым она входила в этот дом, сбывалось. Она никогда не думала, что ее так запросто может пригласить на танец незнакомый мужчина. Но этот человек, чей взгляд пронзил ее, мог управлять ею, как хотел. Он был так красив и внушителен в своей форме, в высоких блестящих сапогах, что, когда, держа ее за руку, он повел ее танцевать, у нее не было сил отказаться. Она даже не ответила на его вопрос. Не говоря ни слова, она доверила себя вежливо, но твердо удерживавшим ее рукам незнакомца. Пока она кружилась с ним снова и снова, сердце стучало где-то в ушах, щеки пылали, синие глаза осыпали ее искрами, и Шуре казалось, что она попала в прекрасный сон. Его пристальный взгляд волновал и смущал ее одновременно, и она отвела глаза. Что ей отвечать ему, если он решит что-нибудь спросить?

Она не знала, сколько времени продолжалась эта сладкая пытка, так как каждая ее мысль, каждое действие происходило по воле незнакомца. Хотя другие пары несколько раз поменялись партнерами, они с Эминовым продолжали танцевать. Она боялась, что потеряет молодого человека из виду, если выйдет из танца. Они танцевали. Их глаза встречались, пока она обходила его вокруг, дав ему руку, а другой поддерживая подол платья, а он стоял на колене, держа ее за руку. Его ироничный и веселый взгляд, несколько резкие, но приятные и миловидные черты лица создавали искры, которые поражали ее. Ее маленькая нежная рука чувствовала его теплую и надежную ладонь, дрожь которой передавалась всему ее телу.

Когда танцы завершились фанфарами, молодой человек медленно повел ее из круга. Шура шла за ним покорно, ощущая волнение, обуреваемая жаждой неведомых прежде приключений, не говоря ничего, не задавая никаких вопросов, отдавая себя его воле. Незнакомец, чье имя ей только что назвали, повел ее из зала, взял ее пальто у гардеробщика и накинул на плечи. Они шли через анфиладу комнат, пока не достигли зимнего сада в глубине здания. На мгновение Шура вспомнила об отце и сестре и о том, будут ли ее искать. Все происходящее казалось ей нереальным, ей не верилось, что у нее хватает смелости делать это. Она гадала, что люди подумают о ней. Со страхом она следовала за Сеитом в сад. В саду никого не было. Красивые тюлевые занавески шевелились от ветра, светил мягкий свет. Она ждала, затаив дыхание, боясь, что молодой человек будет думать о ней как о кокетливой ветреной девушке, привычной к таким вещам. Она никак не могла бы доказать противоположное. Оба не проронили ни слова. Она задрожала от волнения и чувства вины одновременно. У нее не хватало смелости поднять голову и посмотреть не него. Она затаила дыхание и ждала.

– Вы замерзли?

Голос молодого человека был низким, мягким и теплым, почти неслышным. Он обернул ее пальто немного теснее и поднял ей воротник. Шура почувствовала, как от прикосновений его рук возле шеи и подбородка ее пульс ускорился. Она не знала, что делать с руками. Когда она подняла их, чтобы придержать воротник, их пальцы соприкоснулись. Несмотря на холод, она чувствовала, что ее лихорадит. Щеки пылали. Она не могла заставить себя поднять голову и посмотреть ему в лицо. А Сеит любовался застенчивой девушкой, стоявшей перед ним. Он чувствовал тепло внутри. Как отличалась она от других. Она должна быть намного моложе его самого. Даже пальто не скрывало, как стучит ее сердце. Ее светлые волосы падали на лоб, а щеки пылали. Длинные темные ресницы оттеняли большие, синие, слегка раскосые глаза. Изящный, чуть вздернутый нос завершал эту послушную, робкую красоту. На мгновение он подумал, что надо бы вернуть ее в зал, чтобы избежать скандала и, возможно, не ранить ее честь, ее чистоту и красоту. Но их глаза встретились. И Сеит после всего того, что он уже натворил, после всех женщин, с которыми он бывал все эти годы, был, к собственному удивлению, сражен этой юной невинной девушкой. Они смаковали потрясающее притяжение, сильнейшее притяжение между ними. Горевшие глаза Шуры, раскрасневшиеся щеки, вздымающаяся грудь, губы, раскрытые слишком застенчиво, – все было для Сеита теплым предложением любви, особым типом очарования, с которым он никогда не сталкивался раньше. Он чувствовал нежное тепло, которого ему всегда не хватало в одиночестве. Он не мог в это поверить. Это тепло дарила ему маленькая девочка, которую он прежде даже не встречал. Он отбросил мысль вернуться в зал. Нет, он останется здесь, вдалеке от остальных, и попробует узнать ее лучше. Возможно, перед ним стоит его судьба.