Анна Яфор - Научиться ценить [СИ] [= На крыльях Феникса]

Захваченная новой волной боли, она не заметила мужчину, остановившегося в дверях палаты. Не услышала тихого голоса медсестры.

— Ну что же Вы? Идите к ней… Ей сейчас очень нужна Ваша помощь…

Ольга уронила лицо на согнутые в локтях руки и тихо застонала, понимая, что сил уже не осталось. Она должна справиться, только как же это сделать, если у нее даже пошевелиться не получается?

На поясницу опустились чьи-то руки, разминая уставшие мышцы. И боль отступила, стихая под этими прикосновениями. Уже зная, что это всего лишь короткая передышка, женщина обернулась, чтобы сказать слова благодарности… акушерке? И тихо охнула, почти падая в объятья мужчины. Кажется, у нее от боли начались галлюцинации… Дрожащими пальцами дотронулась до его лица… Губы не слушались. Она не могла выдавить ни слова. Просто смотрела, боясь пошевелиться.

— Почему ты плачешь, Лелька? Я ведь успел…

Она обмякла в сильных руках.

На этот раз схватка закончилась быстрее, и женщина, спрятав лицо на его груди, вдохнула родной запах. Тихо всхлипнула.

— Я не хотела, чтобы ты выдел меня такой…

— Какой такой?

Она еще сильней прижалась к нему, отвечая едва слышно:

— Толстой… и с этими дурацкими веснушками.

Алексей обхватил руками ее щеки, поднимая лицо к себе. Рассмеялся, покрывая легкими поцелуями усыпанную крапинками кожу.

— Зеркало тебя обмануло… Ты еще никогда не была такой красивой…

Он не шутил. И говорил совсем не для того, чтобы ее успокоить. Думал именно так. Ольга читала это в глазах, обращенных прямо к ней. Уставших. Слишком серьезных, впитавших в себя следы многомесячных страданий. И таких дорогих. Самых драгоценных для нее.

— Зачем ты уехал из клиники? Раньше времени?

Он чуть виновато скривил губы, прижимаясь щекой к ее лицу.

— Самонадеянно решил, что ты будешь любить меня даже с оставшимися шрамами. Очень хотел вернуться вовремя… — в его взгляде на мгновенье мелькнула неуверенность. — Я ведь не ошибся?

Ольга только успела кивнуть, уже чувствуя, как нарастает новая волна боли. Но теперь страха не было. Осталось совсем недолго. И она больше не одна.

Мужчина опустился на колени возле кровати, прижимаясь губами к ее напряженному животу.

— Привет, малыш. Я так давно хотел это сделать…

Полина влетела в кабинет, на ходу расстегивая блузку. Сын уже наверняка хотел есть. Даже странно, что она до сих пор не слышит его криков. Времени ведь прошло гораздо больше, чем планировалось сначала. Но все-таки, если поторопиться, ей удастся успеть домой до приезда Мирона.

Увы, сбыться подобным планам оказалось не суждено. Глядя на пустой манеж, в котором должен был находиться Илюшка, женщина почти сразу поняла, что опоздала. Если ребенка нет на месте, и он не кричит, это может означать только одно…

Она вздохнула, с виноватой улыбкой поворачиваясь к своему столу. Муж шагнул навстречу, передавая ей малыша. Обхватил за плечи, помогая устроиться на диване.

— Предполагалось, что ты ждешь меня дома…

— Предполагалось, что ты вернешься попозже… И я успею доехать…

— Чтобы весь вечер смотреть на меня честными глазами, изображая идеальную домохозяйку и заботливую мамочку? — он рассмеялся, перебирая ее волосы. Поцеловал приоткрытую грудь, склонившись совсем близко к чмокающему сыну. Малыш недовольно заурчал.

— Жадина, — сообщил ему Мирон, погладив пухлую щечку, и притянул жену к себе. — Это было так необходимо, Лин? Срываться сюда? Насколько мне известно, без тебя пока прекрасно справляются. Ты соскучилась по работе?

Она оперлась на его плечо и прикрыла глаза. Даже не стоило пытаться что-то скрыть.

— Дело не в этом… Я встречалась с одним человеком…

Мужчина молчал, не требуя дальнейших пояснений. И Полина прекрасно знала, что она может остановиться на этом признании. Не вдаваясь в неприятные подробности. Но ей было слишком дорого понимание в его глазах. Доверие. И лгать или умалчивать что-то совершенно не хотелось.

— C Яной…

— С кем???!!! — его голос внезапно засипел, а тело напряглось. Даже не видя лица мужа, Полина почувствовала, как он нахмурился. И изо всех сил пытается убедить самого себя, что речь идет о какой-то другой Яне.

Развернулась к нему лицом, перехватывая встревоженный, недоуменный взгляд.

— Милый… Она попросила о встрече… сегодня утром. И я не смогла отказать. Должна была ее выслушать.

— Должна? Даже так?

Он почти кипел, едва сдерживая рвущуюся наружу ярость.