Синди Майерс - Алиби для любимой

– Не знаю, что со мной бы произошло, не окажись я в больнице, – ответил Скотт. – Когда в то утро я сказал Дэнни, что пойду на работу, он рассвирепел. Сказал, что я не должен туда возвращаться. Я объяснил, что это хорошая работа, что мне там понравилось и люди там хорошие. И я хотел снова увидеть Морган. Дэнни очень огорчился. Заявил, что сестре на меня плевать, да и людям в отеле тоже, а мы с ним – одна команда. И должны держаться вместе.

– И что ты на это ответил?

– Ничего. Просто взял вещи и сказал, что пойду на работу. Он орал, чтобы я никому о нем не рассказывал. Я пообещал, что ничего никому не расскажу, но уверен, что он мне не поверил. И я решил не возвращаться.

– Но все же вернулся, – напомнил ему Люк.

– Да. Я беспокоился, что он навредит Морган.

– Он угрожал Морган?

– В больнице. – При воспоминании об этом у Скотта все болезненно сжалось внутри. – Он сказал, что если я не стану помалкивать, то он причинит вред моей сестре. И я уверен, что это не пустые слова. Знаешь, это что-то вроде интуиции.

– Да, понимаю, – кивнул Люк и взглянул на телефон. – Я позвоню и сообщу, что сегодня утром Дэнни был замечен на автобусной остановке. Это как раз неподалеку от того места, где завтра будет проходить закрытие соревнований.

– Ты думаешь, именно Дэнни заложил бомбы в Лондоне и Париже? – спросил Скотт. – Думаешь, он попытается повторить это и здесь? Он был в Лондоне и вел себя очень странно. Я слышал, что президент Международного союза велосипедистов был отравлен. И в тот вечер я видел, как Дэнни что-то подсыпал в одну из тарелок. Он заметил, что я смотрю на него, и быстро отошел в сторону, но предупредил, что мне не поздоровится, если я кому-нибудь об этом расскажу. Если именно Дэнни отравил президента Деметри, тогда он, скорее всего, ненавидит гонки.

– Мы думаем, что он и есть тот самый террорист, которого мы ищем, – ответил наконец Люк. – Спасибо тебе, ты смелый парень и очень помог.

Скотт отвел взгляд, пытаясь сдержать эмоции.

– Я не могу больше участвовать в гонках, но по-прежнему очень люблю этот спорт. А кто-то пытается причинить вред спортсменам и зрителям. Этот кто-то еще более безумен, чем я.

– Ты прав. – Люк достал свой телефон, издавший три звуковых сигнала. – Сообщение от Морган.

Он нажал на значок сообщения. Скотт не смотрел на телефон, он не сводил глаз с лица Люка и заметил, как смертельно побледнел агент ФБР.

Скотт резко выпрямился. Люк выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание.

– Это Морган. – Его голос сорвался. Он развернул экран телефона, и Скотт увидел фото сестры. Она была связана и лежала на грязном бетонном полу, ее глаза расширились от ужаса.

– Что у нее на груди? – спросил Скотт, указывая на нечто, напоминающее радиоприемник, к которому были присоединены какие-то провода.

– Это бомба. – Люк пристально смотрел на фото, кровь начинала медленно приливать к его щекам. – В сообщении говорится: «Твоя подруга у меня. И она отметит окончание гонки c большим шумом».

Морган не знала, сколько времени лежала на полу в кладовой автобусной станции со связанными за спиной руками и тяжелым жилетом на груди. Когда ее глаза привыкли к темноте, она заметила тонкую полоску света, пробивавшуюся из-под двери. В зале ожидания раздавались торопливые, приглушенные шаги людей, спешащих к автобусам, обрывки слов.

Она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на том, чтобы освободиться от пут, связывающих ее кисти. Проволока или пластиковый шнур, которым воспользовался Дэнни, впился в ее кожу, и от ее безуспешных усилий на коже выступила кровь. Она поползла на спине к двери. Возможно, если она постучит в нее ногами, кто-нибудь ее услышит. Но при первом же сильном ударе в металлическую дверь Морган почувствовала, как ее тело задрожало, и она пришла в ужас, подумав, что запустила в действие взрывной механизм. Больше она решила не рисковать.

Морган изо всех сил пыталась успокоиться. Ей повезло, что он не задушил ее кляпом. Но возможно, он никогда сюда больше не вернется. И взорвет бомбу дистанционно, когда придет время. Автобусная станция располагалась прямо под залом ожидания, рядом с площадью.

Но нет. Он же сам сказал, что вернется.

Через некоторое время шум на автостанции стих, и внезапно дверь распахнулась. Морган не слышала его шагов и потому испуганно вздрогнула. Она увидела серые мешковатые форменные брюки, и в ее душе затеплилась надежда: она решила, что ее нашел один из уборщиков.