Эрин Уатт - Расколотое королевство

Он смотрит на меня умоляющими, полными отчаяния глазами, и я так четко ощущаю нашу с ним связь, как будто оказалась у него в голове. Он поменялся, и это необратимо. Себ больше никогда не станет тем, кем был раньше. Он не сможет, и наверное, я единственная, кто по-настоящему понимает его. Голова – это очень хрупкая часть тела, но наши сердца еще более уязвимы.

Когда Себ говорил «никто», он имел в виду своего близнеца. Их разделили. Реакцией Сойера стало желание всегда быть рядом с братом, в то время как Себастиан пытается найти свое место в этом безумном мире.

Мне хочется обнять этого бедного потерянного мальчишку, но я знаю, что он возненавидит меня за это. Я могу лишь поддержать его, дать понять, что нет ничего неправильного в том, как он себя чувствует, и что, изменившись, он не стал хуже.

– Я знаю. Ты уже не тот Себастиан, которым был когда-то, и никогда им не станешь. И это нормально. Все будет хорошо.

Поджав губы, Себ коротко кивает один раз, потом второй. Потом трет лицо руками и поднимается.

– Хорошо поболтали, Райт. Еще увидимся.

Я поворачиваюсь к Истону, который в задумчивости кусает нижнюю губу.

– Он справится, – уверяю я своего парня. – Но мы должны позволить ему сделать это самому.

– Какой же он тупица! – с нежностью бормочет Ист, когда я залезаю к нему на кровать. – Нам плевать, что он стал мрачным засранцем. Мы просто счастливы, что он с нами.

– Он знает это. Ему просто тяжело примириться с тем, как он изменился. – Я придвигаюсь ближе к Истону, стараясь не задеть послеоперационный шрам.

Он кладет подбородок на мою макушку.

– Давай поговорим о тебе. Тебе сейчас тоже несладко, да? Твоя мама кричала на тебя по телефону.

– Значит, ты слышал?

– Трудно было не услышать.

Я вздыхаю и утыкаюсь носом ему в грудь, вдыхая теплый мужской запах.

– Ей страшно. Вся ее жизнь будет разрушена. Она мечтала вступить в загородный клуб и устраивать чаепития с первыми дамами Бэйвью. Теперь же ей повезет, если ее не закидают камнями на автозаправке.

– Я бы предпочел, чтобы меня закидали камнями, чем усадили пить ослиную мочу с мамой Фелисити, – заявляет Истон.

– Любой здравомыслящий человек выбрал бы заправку, а не маму Фелисити. Тем более что на заправках продают хот-доги, – напоминаю я ему.

– Верно. Просто нектар богов. – Он усмехается и тут же стонет: – Блин, не смеши меня!

Ист поднимает мой подбородок.

– Я буду заботиться о тебе. Мой папа тоже. Он не оставит тебя одну. Теперь ты Ройал.

И он запечатывает свою клятву поцелуем.

Быть Ройалом не значит носить одну с ними фамилию, или жить под их крышей, или носить значок академии «Астор-Парк» на одежде. Это означает, что есть группа людей, которые всегда рады мне, и парень, который любит меня. Если я с этим согласна, значит, я Ройал.

Стив О’Халлоран так этого и не понял. Не понял, что все эти годы оставался в сердце Каллума, который любил его и был готов простить и принять обратно, несмотря на все его грехи. Он продолжал искать наслаждения, но так и не находил – ни в деньгах, ни в машинах, ни в экстриме. Он спал с Марией Ройал не потому, что любил ее, а потому, что любил то, что было у Каллума. Семью больших и сильных мальчишек, яростно преданных друг другу. Которые любят всем сердцем. Которые борются за все, что считают правильным, хорошим и стоящим в этом мире.

Я могла оплакивать свои потерянные воспоминания. Могла бы годами горевать о том, что мой отец никогда не любил меня, что мать больше всего волнуют деньги и что моим сестрам понадобится время, чтобы понять, что мы на одной стороне. Если бы я выбрала такой путь, то превратилась бы в Стива, или Фелисити, или Кайла, и ненависть заполнила бы все мое сердце, не оставив места для радости.

Но я выбираю Ройалов и хочу открыть свое сердце для всей той любви, которой хочет одарить меня Истон. Поэтому я обнимаю свое солнце и позволяю ему согреть меня изнутри.

Я Ройал, потому что меня любит Истон Ройал.

И в мире нет ничего более чистого и чудесного, чем эта любовь.

– Они уже ждут тебя, Харт! – кричит Дилан с нижних ступенек.

– Уже иду! – кричу я в ответ.

– Я закончу тут, – говорит мне Истон. – Иди.

Мы уже почти собрали кровать, которую нам привезли сегодня утром. Теперь мы с Дилан живем с Ройалами, что кажется совершенно невероятным. Но нам все равно больше некуда идти, потому что мама и Паркер переехали в Вирджинию. Разразившийся скандал оказался слишком тяжелым для обеих. Стоит отдать маме должное, она старалась, как могла, но чем больше папиных дел оказывались сфабрикованными, чем больше снимали обвинительных приговоров, тем невыносимее это становилось для нее. Через год она собрала вещи и уехала. Вскоре за ней последовала и Паркер.