Стиви Киснер - Доброе утро, Вегас

сделать это прямо сейчас. — Она подтянула ремень сумки немного выше и звякнула

поводком Ангуса, заставляя его идти. — В следующие выходные вернусь забрать

оставшуюся одежду.

Я следил за движениями ее пальцев, когда она прицепляла к ошейнику таксы

поводок. Эти же пальцы вытянули ключ от дома с блестящим брелоком AC/DC , который

я ей подарил.

— Возвращаю ключи.

Я лишь покачал головой.

— Оставь их себе. Все, что принадлежит тебе, находится здесь. Включая меня.

Ее глаза стали больше, а взгляд — обеспокоенным. Не говоря ни слова, она

обернула поводок вокруг запястья, подхватила чемодан и ушла.

***

Не знаю, как долго просидел на диване, глядя в пространство. Пытался дозвониться

матери, но не знаю, зачем. Не то чтобы она была самым сострадательным человеком.

Возможно, только потому, что у нее был знакомый голос.

Она не отвечала.

В любом случае, я не знал, что ей сказать. Она не знала обо мне и Джен, и я не

хотел все пересказывать, чтобы поведать конец истории. Конец. Поэтому, услышав

сигнал, я просто произнес:

— Она бросила меня, мам. Она ушла.

И повесил трубку.

Позволив ей гадать.

Тени росли, проникая сквозь прозрачные занавески в гостиной и, в конце концов, меня осенило, что давно не видно Литы.

Я обнаружил ее на кровати Дженсен. Она отказалась прийти на зов, вместо этого, заскулив, плюхнулась головой на лапы.

— Мне жаль, Лита, детка. Ушли оба.

Она снова заскулила, это был долгий, протяжный стон.

Понимаю, что именно она чувствовала.

Я оставил ее наедине с горем, потому что в моем случае страдание не нуждалось в

компании.

Только если это не было крошечным ураганом с волосами цвета карамели, янтарными глазами, вернувшимся сообщить, что она передумала.

— Разве я недостаточно хорош? — спросил пустую комнату.

Взгляд зацепился за керамическую настольную лампу, стоящую рядом с любимым

уголком дивана Джен.

— Так что, лампа? Я недостаточно хорош для нее?

Та не ответила.

Поэтому я поднял ее и запустил через всю комнату.

Грохот был приятным, но лучше не стало. Глядя на потрескавшуюся штукатурку и

осколки разбитой лампы, понимал, что только усугубляю беспорядок в своей жизни.

Злость еще не успокоилась, и я понял, что таращусь на кофейный столик.

— Ну, стол, скажи, что я сделал не так?

От того, был ли у него правильный ответ, зависела его судьба.

Стол оставался безмолвным.

Я поднял его, думая, что, если выбросить в окно, грохот будет блаженным

катарсисом... А потом поставил назад. Хоть и бушевал, но я не сумасшедший. Не было ни

единого шанса, что я смог бы заснуть в эту ночь, если в передней части дома будет зиять

дыра.

И посмотрите-ка на меня, думающего, что смогу хоть немного поспать этой ночью.

Даже сквозь туман гнева и боли, из глубины моего мозга шептал тихий голос

здравомыслия. И этот голос напомнил, что ничто не вечно. Бесполезная надежда, что она

передумает, все еще теплилась в моей душе.

Я пошел в комнату Джен. Лита все еще лежала на кровати, поскуливая и глядя на

меня, словно я не такой псих, каким себя чувствовал.

И как будто щелкнул выключатель, я понял, что у меня действительно есть кто-то, кто любит меня.

Здесь была девочка, которая нуждалась во мне и действительно хотела быть со

мной.

Я лег рядом, поглаживая и нашептывая успокаивающие слова ей в шерсть.

Они и меня успокаивали.

Проснувшись в три, инстинктивно потянулся за Дженсен, но почувствовал только

мягкую шерсть Литы на своих пульсирующих костяшках. Вчерашний день вернулся ко

мне во всех подробностях.

Я так сильно облажался.

Дженсен заслуживала, чтобы к ней относились как к сокровищу, которым она и

была, а я просто не делал этого, слишком поздно осознав, насколько она особенная.

Я был дураком. Таким чертовски самоуверенным.

За то, что заставил ее выбирать между мной и семьей, я заслуживал самого

сурового наказания

Я даже не думал, что могу проиграть.

Господи, как не хотелось в этот день на работу. Или вообще когда-либо.

Однако я все равно принял душ, зная, что осилю эту поездку, чтобы рассказать

слушателям то, что им нужно.

Убедился, что вода холодная.

Это все, чего я заслуживал.

Глава 24

*Верни меня к жизни*

— Доброе утро, Лас-Вегас, — сказал я бесцветным голосом, и неудивительно, ведь, казалось, что жизнь полностью сдулась.

Я накрыл микрофон рукой, чтобы прочистить горло и начал: