Виолетта Роман - Я тебя никому не отдам

– Как назвали? – слышу тихий голос соседки по палате, которая занята кормлением своего малыша.

– Руслан, – кладу сына в кроватку и не смотря на боль в области шва улыбаюсь и чувствую себя на седьмом небе от счастья.

Забираюсь на больничную койку, и слышу тяжелые басы музыки, раздающиеся из припаркованного автомобиля прям под нашим окном. Раздается громкий мужской хохот, крики Ура, после которых мужской хор начинает во всю горланить, вторя песне из динамиков:

– Еще совсем малюсенькие ножки, еще совсем не ходит по дорожке, и все друзья увидев замечают глаза похожи на папу!

– Ничего себе, чей то муж как радуется, – хихикает соседка, а я после очередного троекратного Ура подхожу к окну и высунув голову всматриваюсь в прыгающих у открытой машины нарушителей порядка. Ну конечно, это по мою душу. Улыбаюсь от уха до уха когда, вижу как на крыше черного кроссовера скачет мой муж, размахивая руками, в одной из которых практически пустая бутылка и под виски. Рядом с ним прыгает Илья, пытаясь изобразить какой-то танец , а Хамер, стоя у капота просто глушит алкоголь из горла.

– Черт, похоже это мой муж, – слышу топот по коридору и в дверном проеме появляется смеющееся лицо Ксюшки.

– Эмма, видела наших зайчиков? – она вся трясется от смеха и подбегает к окну.

– Ага, главное чтобы никто не догадался что это наши певцы, – хмыкаю я.

Мы отходим от окна, и забираемся на мою кровать. Как будто бы, если мы не будем обращать на них внимания, это как то разрешит ситуацию. Ксюша подходит к люльке где сладко посапывает Руслан и обнимая меня за плечи улыбается.

– Спартак младший...обалдеть, во будет оторва, особенно если твой характер возьмет. Все девчонки его, – тихонько смеется подруга.

– А у вас все мальчишки ваши, – смеюсь, имея ввиду Ксюшкину дочку.

– И все таки здорово, что мы с тобой в один день разродились!

– Как хотели так и вышло, – обнимаю подругу и чувствую неподдельную радость.

Поворачиваем головы на громкий стук в дверь, после которого в палату вбегает старшая медсестра.

– Мамочки, это не ваши мужья там горланят?! – она смотрит на нас безумными глазами и по ее растрепанной прическе и запыхавшемуся виду понимаю, что в поисках виновниц данного торжества бедная женщина уже не один этаж оббежала.

– Наши, – выдает нас с потрохами Ксюшка.

– Угомоните их, сейчас же! Они нам весь роддом разбудят! Если через 10 минут они не уйдут, вызову полицию! – шипит разозленная женщина.

– Да, хотела бы я посмотреть как этих крепить будут, – смеюсь злюке в лицо, и подмигиваю подруге.

–Что тут смешного?

– Если вы хотите их успокоить, лучше пригласите к себе, и присоединитесь к их торжеству. А если вызовите ментов, то придется еще и тех отрезвлять,– подсказываю ей единственный возможный выход из ситуации.

– А-а-а, ты жена того бандюгана, который тут всему персоналу пистолетом угрожал?! – понимая кто я, медсестра начинает еще больше злиться.

– Именно так! – скрещиваю перед собой руки и наступаю на нее, давая понять, что совсем не зачем разговаривать со мной таким тоном. То ли испугавшись моего настроя, то ли просто решив не связываться, она выбегает из палаты, а мы с Ксюшкой переглядываемся и начинаем хохотать до боли в животе.

– Жена бандюгана, ладно я пойду, – подруга целует меня в щеку и выходит из палаты. Смотрю на соседку и по ее испуганному и настороженному выражению лица понимаю, что дружбы у нас явно не получится. Подкатываю люльку, в которой сладко спит Русик к своей кровати и забираюсь под одеяло. Через минут десять вскакиваю, от какого-то шороха у двери.

– Да!, – вытягиваю шею, пытаясь рассмотреть кого там снова принесло и невольно расплываюсь в счастливой улыбке, когда вижу в проеме открывшейся двери Спартака. На нем белый халат и смешные бахилы на ногах.

– Эй,– шепотом зовет он и смотрит на меня счастливыми глазами.

– Эй, – улыбаюсь и стучу по кровати, подзывая к себе.

Он на цыпочках пробирается к моей кровати, стараясь не беспокоить соседку, присаживается и притягивает меня к себе. Я утыкаюсь носом в его грудь и вдохнув родной запах, понимаю насколько соскучилась за эти два дня разлуки.

– Где он? – оставив на моих губах нежный поцелуй, он отворачивается и ищет глазами Руську. Я подкатываю люльку поближе к нему и разворачиваю ее так, чтобы Спартаку было видно его личико. Не мигающим взглядом он смотрит на него не меньще пяти минут. И когда я уже было решаю, что он впал в какой-то ступор, и собираюсь встряхнуть его, неожиданно он поднимает на меня глаза полные восхищения и благодарности и взяв мое лицо в ладони притягивает к себе. Прислонившись своим лбом к моему шепчет: