Виолетта Роман: Я тебя никому не отдам

Он несется по встречной, нарушая все возможные правила дорожного движения. И уже через десять минут наша машина паркуется у входа в роддом.

Он выбегает из авто и подхватывает меня на руки.

– Я могу сама, – недовольно бурчу, чувствуя что спазмы ненадолго утихли.

– Ничего не знаю...что врач сказал? – не обращая ни малейшего внимания на мои брыкания он уверенной походкой несет меня в сторону входа.

– Сказал, что уже едет и волноваться не стоит.

Мы заходим в приемное отделение, которое представляет собой небольшой зал, заполненный буквально до отказа беременными. Спартак минуя очередь пузатых женщин, пытается занести меня внутрь, но нам преграждает путь медсестра размерами с небольшой бульдозер, и оскалом злой собаки.

–Куда?! – она скрещивает перед собой ручища и занимает своей тушей весь дверной проем.

– У меня жена рожает!

– И что?!! Тут все рожают! Сначала пройдите регистрацию приемной медсестры, она проверит наличие всех документов, анализов , заполнит на нее карточку, а уже потом ее осмотрит врач. А вам вообще сюда нельзя, – гулким рыком она отчитывает нас и наглым образом смеется на нами. Ох и глупая женщина...

Спартак прожигает ее гневным взглядом и по его громкому дыханию и напряженным рукам я понимаю, что он на пределе.

– Слышишь, бесстрашная, тушу свою с дороги убрала, я сам решу кого и как мне регистрировать. Глав врач в курсе и ждет нас, – Спартак пытается сдвинуть женщину-бульдозер с места, но она упорно сопротивляется.

– Ой, – бульдозер улыбается ему в лицо и скрещивает перед собой руки. – Знаешь сколько таких каждый день мне угрожать пытаются, в очередь встал и не вякай мне тут, – повышая голос на последней части предложения она указывает своим большущим пальцем на самый конец очереди. Я чувствую, что Спартака уже потряхивает, но зная возможные разрушительные последствия, решаю отмолчаться.

Он опускает меня на ноги, и заглядывает в глаза взглядом, полным нежности и сострадания.

– Малыш потерпи две минутки, ладно? – мотаю головой, и сдерживаюсь, чтобы не закричать от сильных спазмов. Понимаю, что уже сама начинаю паниковать не на шутку.

Спартак достает из за пазухи ствол и направив его в лицо бульдозеру– медсестре произносит нарочито медленно сквозь зубы:

– Этих документов тебе достаточно?!

Та начинает дрожать всем своим огромным телом. Ее колыхающиеся щеки напоминают мне уши спаниеля, а в общем она становится похожа на огромный гору трясущегося желе. Я вижу, что еще чуть-чуть и ее глаза выползают из орбит.

– Вы что себе позволяете?! Я сейчас полицию вызову!

– Давай! Дернешься и твои мозги буду размазаны вон по той стене, а полиция приедет и скажет что ты сама упала на меня и случайно задела своим толстым мизинцем курок, – не дожидаясь ее ответа, он берет меня на руки и оттолкнув уже достаточно ослабевшее тело толстухи, поднимается на верхний этаж. Он несет меня прямиком в предродовую. И когда мы уже практически подходим к нужным дверям, слышим сзади себя запыхавшийся голос пытающегося догнать нас доктора.

– Спартак Альбертович! – Спартак разворачивается и Андрей Евгеньевич буквально врезается в нас.

– Ох, просите, вы там конечно внизу шума наделали, сейчас полиция приедет, – главврач устало вытирает платочком пот со лба и пытается отдышаться.

– Не беспокойтесь об этом, куда Эмму? – Спартак смотрит на него таким взглядом, как будто от него зависит наша судьба...хотя наверное так и есть.

– Пройдемте, – он семенит своими коротенькими ножками и открыв перед нами дверь смотровой, пропускает Спартака.

– Эмма, сейчас медсестра принесет тебе сменную одежду, а пока раздевайся и на кресло давай, я тебя посмотрю, – доктор ополаскивает в раковине руки и вытирая их полотенцем поворачивается к Спартаку.

– Спартак Альбертович, не волнуйтесь, все будет в порядке. Вам здесь правда делать нечего, только нервировать жену будете. Вы лучше решите вопрос с полицией и обиженным персоналом.

– Док, ну вы понимаете, что головой отвечаете. Если с моей женой или ребенком что-нибудь случится, ты труп, – мне становится неудобно за его грубость и хочется треснуть чем-нибудь тяжелым.

– Я все понял, – он держится молодцом и с достоинством выдерживает тяжелый взгляд Спартака. Любимый наклоняется и целует меня.

– Малышка, если хочешь я останусь... ты как?

Мне до безумия хочется попросить его не уходить, я до жути боюсь остаться без него, боюсь этой боли, которая все чаще и чаще скручивает меня..но подняв взгляд на доктора я вижу его испуганные глаза и решаю, что лучше для всех будет отпустить Спартака.