Джейкоб Ченс - Землетрясение

— Я тоже сочувствую твоей утрате. Не думала, что встречу когда-нибудь человека, который также потерял обоих родителей в один день. Когда их не стало, что случилось с Кенной? Кто заботился о ней?

Так мило, что она переживает о Кенне, и мне нравится, что она искренне беспокоится о других людях. Чем больше я её узнаю, тем больше я в неё влюбляюсь.

— О Кенне заботился я. Когда они умерли, мне было двадцать три, и я был единственным её близким родственником.

Дженни откусывает свой чизкейк, запивает его глотком воды и только потом продолжает:

— Так значит тебе сейчас тридцать три?

Она вопросительно поднимает бровь и ждет моего подтверждения.

— Да, тридцать три. Я для тебя слишком старый?

Надеюсь, что нет.

Я жду ответа и мой желудок тревожно сжимается.

— Нет, я никогда не зацикливаюсь на возрасте. Мне двадцать два, я — взрослая и могу сама решать. Я знаю, что для меня хорошо, а что плохо.

— А я хорош для тебя? — спрашиваю я и мой голос кажется мне слишком хриплым.

Дженни отрывает глаза от тарелки и встречается взглядом со мной, и я могу поклясться, что почти вижу возникающее между нами сексуальное напряжение.

— Это еще предстоит выяснить.

***

Я был потрясен, когда Дженни позволила мне отвезти её домой. Я ужасно рад, что она чувствует себя со мной уже более комфортно. Поездка к её дому проходит, в основном, в тишине, но в этой тишине совсем нет неловкости. Время от времени я отвожу взгляд от дороги и смотрю на Дженни. Наши глаза встречаются, и мы улыбаемся друг другу.

Дженни показывает мне дорогу к зданию, в котором она живет. Я паркую машину, выпрыгиваю, и обойдя вокруг, открываю дверь с её стороны. Кажется, она удивлена, и я вижу, как она легко кивает в знак одобрения моей галантности.

К главному входу мы идем, держась за руки. Я не помню, кто кого взял за руку первым. Оказавшись внутри, меня поглощают мысли о том, чтобы поцеловать её, чтобы провести языком по её пухлым губам. Мне хочется втянуть её губу в рот и прикусить зубами.

Мы так и держимся за руки вплоть до двери её квартиры на первом этаже.

Мне совсем не нравится, что она живет на нижнем этаже. Для неё было бы намного безопаснее жить на втором.

Она отпускает мою руку, ищет ключи, и, собравшись отпереть дверь, поворачивается ко мне лицом:

— Не хочешь зайти ненадолго?

Я киваю в ответ, потому что прямо сейчас у меня нет слов. То, какими будут следующие примерно двадцать минут, решит нашу судьбу. Я надеюсь, что её просьба отвезти её домой и приглашение зайти в квартиру, означает, что ей тоже любопытно. Надеюсь, что ей тоже не терпится узнать, к чему это всё приведет.

Как только дверь открывается, и мы оба оказываемся внутри, мне приходится собрать всю свою волю в кулак, чтобы удержаться, не прижать её к стенке и не впиться в её губы. Сжимаю кулаки и сцепляю зубы, изо всех сил сопротивляясь желанию попробовать Дженни на вкус.

— Присаживайся, — говорит она, кладя сумочку на небольшой столик при входе. — Что хочешь выпить? Есть пиво и вода.

— Воду, пожалуй. Спасибо, — отвечаю я и чувствую, как сдавлено горло: я всё еще думаю о нашем первом поцелуе, который скоро станет реальностью.

Осматриваясь, направляюсь к дивану. Повсюду на стенах, окрашенных в светло-бежевый цвет, висят яркие картины. Они наполняют пространство теплотой и радостным чувством, или, может быть, это просто от того, что я нахожусь в компании Дженни. На двери во двор и окнах висят красные занавески, а на диване лежат подушки в тон. Подхожу к раздвижной стеклянной двери и проверяю, всё ли в порядке с замком.

Когда Дженни входит в комнату, я усаживаюсь на мягкий кожаный коричневый диван. Она передает мне воду со льдом и наши пальцы соприкасаются, кубики ударяются о стекло, и моя рука вздрагивает. Подношу стакан к губам и делаю большой глоток прохладной воды — она становится успокоительным средством для моего внезапно пересохшего горла. Я веду себя, как нервная девственница, а не как опытный мужчина.

Нахождение с Дженни рядом и понимание, что скоро она будет в моих объятиях, творят со мной чудны вещи… то, что я никогда раньше не испытывал. В присутствии женщин у меня никогда не было странного чувства в животе. Я никогда не заботился, понравиться ли женщине мой поцелуй: я знал, что понравится. А сейчас я вдруг ужасно волнуюсь о том, как мне её поцеловать: должен ли наш поцелуй быть мягким и нежным, всего лишь легким касанием наших губ? Или поцелуй должен начаться невинно, а потом перерасти в страстный?