Луиза Бей - Принц Парк Авеню

Как только дверь закрылась за Розмари, Грейс на костылях подошла к моему столу. Я встал, засунув руки в карманы, и пристально стал разглядывать дверь слева от нее.

— Сэм, посмотри на меня.

Я хотел посмотреть. Действительно хотел. Я жаждал вобрать в себя каждый ее дюйм, оставить его в памяти, прежде чем больше никогда не увижу ее снова. И в то же время, мне хотелось подойти к ней, подхватить на руки и сказать, что мне жаль, что так произошло, но все будет хорошо.

— Зачем ты сюда пришла? Ты должна отдыхать дома, — произнес я.

— Зачем я сюда пришла? — тихо переспросила она. — Где ты был все эти дни? — Ее голос становился громче. — Почему ты не отвечал на мои звонки и смс-ки? Как будто ты исчез с лица земли.

Я должен придерживаться свой линии поведения. Я должен сделать рану более глубокой, иначе она никогда не поверит в мой ответ, что все кончено. Я повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза.

— Отношения между нами стали слишком гнетущими. — Это было правдой. Ее любовь ко мне, напоминала стадо буйволов. — У меня появилась возможность все переоценить. — У меня заложило уши, и слова звучали как в вакууме, словно их говорил кто-то другой.

— Я не верю тебе, — произнесла она, и ее глаза в замешательстве прищурились.

Я обманывал сам себя, думая, что смогу быть счастливым. Что я смогу любить. Что я смогу жить, как другие люди. Но эта авария с Грейс напомнила мне, что в моей жизни такого быть не может.

— Прошла уже неделя. Почему так все сильно изменилось? — спросила она.

Я пожал плечами.

— Прости, если я заставил тебя поверить, что наша короткая интрижка была чем-то другим. — Я старался говорить ровно и отстраненно, как будто я вел переговоры о покупке нового здания, но то, что я произносил, разрезало меня каждое сказанное слово. В моей любви к Грейс не было ничего кратковременного, что можно было бы назвать очередной интрижкой.

— Сэм, не говори так. Я знаю, что ты это не всерьез. Тебе просто страшно.

Я сжал челюсть.

— С чего ты решила, что не всерьез и что я боюсь? — Фыркнул я. Как она смеет делать вид, что знает меня лучше, чем я сам себя? Она никогда не испытывала того, через что прошел я.

— Да, Сэм. Ты боишься открыться. Боишься меня любить. Но я здесь, рядом с тобой, и мы вместе переживем все бури. Разве ты не помнишь? Ты сказал, что попытаешься.

Я не испытывал страха.

Я всего лишь знал, какой порочной может оказаться жизнь.

Я был реалистом.

Я вынул руки из карманов и наклонился вперед, положив ладони на стол. Я посмотрел ей прямо в глаза.

— Я ничего не боюсь. У меня нет к тебе никаких чувств. Ты должна это принять.

Ее глаза заполнились слезами, костяшки пальцев побелели, сжимая костыли.

— Я не принимаю твои слова всерьез.

Я выпрямился и положил руки обратно в карманы.

— Ничем не могу помочь тебе. Не выставляй себя полной дурочкой.

Она ахнула, и словно кто-то схватил мое сердце руками и с силой сжал.

Скрип и шарканье костылей заполнили звуками кабинет. Она не должна стоять на костылях. Мне хотелось ей предложить сесть, но с другой стороны, мне было необходимо, чтобы она ушла как можно быстрее. Каждую минуту, пока она была здесь, красивая и теплая женщина, которую я всегда любил, я чувствовал, как начинал ей поддаваться и слабеть.

— Ты должна уйти, Грейс. Могу я вызвать для тебя машину?

Я обошел ее, сохраняя расстояние, направляясь к двери. Это не помешало ее запаху наполнить мои легкие. Я сжал руки, впившись ногтями в ладони, надеясь, что боль отвлечет меня от того, что велело мое сердце — утешать ее, успокоить, любить.

Мне в спину она крикнула:

— Сэм!

Черт, почему она все так усложняет? Я специально был груб с ней. Отстраненный. Неприятный. Она должна была бросить меня и жить своей жизнью.

Я остановился, лицом к двери.

— Тебе нужно уйти.

— Я понимаю, что тебе больно, и я понимаю, что авария стала нечто ужасным для тебя, — сказала она. — Но со мной все хорошо. Ты тоже в порядке.

Я не двигался. Несмотря на то, что я бросал ее, несмотря на то, что я сказал совершенно ужасные слова, она все же пыталась меня оправдать, пыталась на все посмотреть с моей точки зрения. Она была удивительной женщиной, но я не мог ей этого сказать.

— Я люблю тебя, — прошептала она, ее голос задрожал и стал слишком тихим.

У меня рука автоматически потянулась к дверной ручке. Я ничего не мог ответить. Если бы я посмотрел на нее в этот момент, я понимал, что обниму ее, потому что я тоже ее любил, и в конце концов, это бы разрушило нас обоих.