Луиза Бей: Принц Парк Авеню

Эти же работы очень многое пытались мне рассказать о Грейс. Четыре обнаженные фигуры, рисунки, сделанные от руки карандашом, но они напоминали не набросок, а картину — женщина за столом, небольшая картина гавани и две фотографии города.

— Коллекция немного эклектичная, — произнесла Грейс, наклоняя направо голову, рассматривая женщину за столом.

— Да, но мне они нравятся. — Я словно почувствовал ее выбор, она не просто так выставила эти произведения… явно выставила что-то слишком личное. — Они продаются, да?

Грейс прикусила нижнюю губы, прежде чем ответить:

— Да, они выставлены на продажу. — Ее слова были неуверенными и неохотными . Она не хотела продавать эти работы? Или она не хотела продать их мне?

Я специально нагнулся, чтобы посмотреть на обнаженную фигуру под правым углом.

— Ну, как я сказала во время открытия галереи, они все разные. Фотографии, конечно, современные. Самому фотографу уделялось внимание, но в данный момент в нем никто не заинтересован.

— Расскажите мне еще что-нибудь о его фотографиях. — Это были единственные фотографии, представленные в галерее, которые я видел.

— Ну, они прекрасны.

Я хотел, чтобы она мне рассказала еще что-нибудь. Мне очень нравилось, что она рассказала о прошлом фотографа.

— И? — спросил я. Мне нравились все работы в этом разделе, но фотографии вызывали у меня повышенный интерес. Грейс понравилась сама история его жизни. Ее интерес к бездомному фотографу говорил о сочувствии, с которым я не часто сталкивался.

Она быстро взглянула на меня.

— Мне нравится, что он все еще ищет красоту, несмотря на то, что жил в таком мраке. И я предполагаю, что вы можете в них увидеть трагедию жизни, но также… и надежду.

У меня перехватило дыхание. Эта женщина видела саму сущность, не впечатляясь глянцевой поверхностью, мне захотелось узнать о ней больше.

— И если взглянуть на этих двух обнаженных… — Она показала рукой по направлению к двум картинам слева. — На первый взгляд они небольшие, фактически размер в страницу, но если присмотреться и обратить внимание на поворот ее головы, то можно понять, что художник ею очарован.

Это чувство мне было знакомо.

— Но не знаю, настолько ли они хороши, — сказал я.

Грейс перенесла свой вес на одну ногу, выставив бедро, подчеркивая изгиб тела, и скрестила руки на груди, словно я ее чем-то обидел. Маленькая ухмылка подергивала уголок ее губ. Удалось ли мне хоть чуть-чуть разрушить броню, которую она носила? Она повела плечами.

— Если они вам нравятся, то какое это имеет значение?

Я вздохнул.

— Я не хочу потерять деньги.

— Конечно, — тут же произнесла она, и ее тон внезапно стал более профессиональным. — Ну, вы их не потеряете. Ни на одной из них.

— Я возьму их, — выпрямившись ответил я.

— Какую? — спросила она нахмурившись.

Я улыбнулся и мне показалось, что у нее слегка покраснели щеки. Мое повышенное внимание к ней заставило ее покраснеть? Я хотел бы надеяться.

— Все.

— Все? — спросила она, затаив дыхание. — Вы уверены?

Я наклонил голову. Почему она сомневалась? Она решила, что я не могу себе позволить купить их?

— Это проблема?

Поправив очки на носу, она ответила:

— Нет, совсем нет. Я предполагала, что вы пришли посмотреть выставку Стива Тодда.

— Это была идея Нины, — ответил я, делая к ней шаг. — Не моя. Я не имел ни малейшего понятия, что хотел. Мне показалось тогда это какой-то азартной игрой — потратить деньги на то, отчего я совершенно далек, и при этом совершенно не чувствую желания узнавать что-либо большее. — Не задумываясь, я убрал прядь волос с ее лица.

Наши глаза встретились, Грейс немного прищурилась, как будто анализируя свой следующий шаг. Она пыталась меня понять и мне это нравилось.

— Значит, вы хотите их все? — спросила она, хотя я уже озвучил свое желание. Она сделала шаг назад, переведя взгляд от моего лица вниз к моим ногам, как будто пыталась решить, подкатываю я к ней или нет. Как будто я совершенно очевидно ей не продемонстрировал это.

Я знал по своему опыту, каково это не чувствовать себя кем-то любимым, и вместо того, чтобы позволить этому ощущению съесть меня живьем, я воспользовался накопленным опытом, чтобы стать более самоуверенным и сильным. Повышенное внимание ко мне было соблазнительным аспектом. Энджи неоднократно говорила, что мне стоит застраховать свое лицо, но я понимал, что таким успешным я стал не за счет своей внешности. Женщины видели, что я готов пойти на все, чтобы добиться успеха (неважно в постели или нет), поэтому их и влекло ко мне, проявляя повышенное внимание. То же самое касалось и бизнеса. Когда я хотел заключить сделку, это напоминало самообольщение, подстегивающее твое эго, заставляя двигаться к финишной прямой. Людям нравилось чувствовать свою значимость, будь то мужчины, женщины, в бизнесе или в спальне.