Кейси Уэст - Моя жизнь среди парней

– Хорошо. Позже я помогу тебе подобрать подходящие вещи.

Завтра. Мне придется начать работать уже завтра!

– Ладно.

Улыбнувшись, она сделала глубокий вдох и снова поклонилась:

– Это правильно.

Я кивнула и поспешила уйти из магазина. Что означало это ее «правильно»?

– Ну что? – спросил Гейдж.

– Я получила работу.

– Правда? – Он посмотрел на название магазина. – «Восточный базар Линды».

– Ага.

– И? Это было странно? – Он поиграл пальцами.

– Даже не представляешь насколько.

Папа очень удивился, когда я сказала ему, что получила работу. Он как будто ожидал, что я ничего не найду. Не мне его винить. Я сама была удивлена.

– Спасибо, что веришь в меня, пап.

– Нет, я знал, что ты сможешь устроиться на работу, просто не думал, что ты действительно это сделаешь.

– Да, да.

– Тебе что-нибудь нужно? – Он окинул меня взглядом. – Э-э… униформа или вроде того?

Когда я находилась рядом с братьями, папа вел себя абсолютно нормально, но стоило ему застать меня одну, он становился совершенно несуразным. И разговоры протекали мучительно тяжело. Навсегда запомню, как однажды – в мои тринадцать – папа обратился ко мне. Бисеринки пота украшали его верхнюю губу. «Чарли, – произнес он, – Кэрол с моей работы сказала, что тебе нужен лифчик». Папа сказал это так быстро, что я едва его поняла. А затем мы оба покраснели. «Могу сводить тебя по магазинам, – добавил он. – Думаю, там есть отделы, где тебе помогут подобрать… белье». Все еще краснея, я уверила его, что у меня уже есть лифчик. Годом ранее, переодеваясь на физкультуру, я заметила, что лифчики были у всех, кроме меня. Тогда я сказала папе, что мне нужны деньги на бутсы, а сама купила бюстгальтер. Бывали времена, когда я ужасно тосковала по маме, хотя даже не знала ее.

– Линда, моя начальница, поможет мне с одеждой.

Он облегченно кивнул:

– Хорошо, хорошо. – Затем притянул меня в свои редкие объятия. – Я тобой горжусь.

Папа был очень высоким, поэтому моя щека прижалась к его груди. От него пахло коричной жвачкой.

– Не драматизируй. Это всего лишь восемь часов в неделю.

– Я тоже тобой горжусь, – сказал Гейдж, обнимая нас и заваливая на диван.

– Гейдж, – проворчал папа, выбираясь из-под нас и вставая.

Тут же заняв место папы, Гейдж обхватил меня одной рукой за шею, второй под коленкой и принялся сгибать пополам. Я начала извиваться, пытаясь выбраться.

– Сдавайся, – приказал брат.

– Ничего не сломайте, – уходя, бросил папа. – О, и мои поздравления, Чарли.

– Спасибо, – проквакала я, точно лягушонок Кермит, поскольку моя шея была немного изогнута.

Я сильно ущипнула Гейджа за бок, он вскрикнул, но не отпустил меня. Я извивалась, брыкалась, пиналась и даже не поскупилась на укусы – все впустую. Братья всегда называли меня мухлевщицей, когда я кусалась, но у них мышцы были раза в два больше моих, так что мне пришлось найти способ как-то уровнять шансы.

– Сдавайся, – вновь приказал Гейдж.

Я оттолкнулась свободной ногой от пола и почти столкнула нас с дивана, но Гейдж сразу вернул меня на место:

– Чарли, упрямый ребенок, просто признай поражение, и я тебя отпущу.

В ответ я сдавила его шею, но он, захрипев, оттащил мою руку и сжал ее.

Хлопнула входная дверь.

– Привет, ребята, – поздоровался Брейден.

Гейдж посмотрел на него, отвлекаясь, и я, выдернув ногу из захвата, коленом пнула брата в живот. Он рухнул на диван, я запрыгнула сверху и прижала его лицо к подушке.

– Ты безжалостна, – произнес он.

– И научилась этому у тебя! – Я отпустила его и встала. – Привет, Брейден. Как прошел день рождения твоей мамы?

– Как всегда, как всегда.

Я наклонила голову в надежде узнать подробности. Брейден был единственным ребенком, поэтому всегда был в центре внимания… и заложником ожиданий. Иногда мне казалось, что он так часто приходил к нам, чтобы погрузиться в хаос. Исчезнуть. Я не сводила с него взгляд, но он больше не добавил и слова. Просто взял со столика пульт и включил телевизор:

– Я думал, вы будете смотреть игру Высшей лиги.

– Ой! Сколько времени? – Я посмотрела на часы на DVD-плеере. – Черт! Уже прошла половина матча. – И плюхнулась на диван.

Звуки игры словно выманили братьев из своих укрытий, и вскоре в гостиной было полно народу. Журнальный столик был завален открытыми банками с содовой и чипсами, и все кричали на телевизор. В нашем доме не было любимого вида спорта. Нам нравилось все.