Ирина Давыдова - Я для тебя остановлю эту планету

- Э, нет, красотка, не сегодня, я ненадолго приехала, - отказалась мама, и даже немного расстроилась из-за того, что снова не удастся насладиться обедом, приготовленным невесткой.

- Ну вот, потом не сетуйте на меня, - наигранно обиженно покачала головой Ритой.

- Не буду, - так же ответила Алиса, после чего по кухне раздался веселый женский хохот.

Редко, но они проводили время вместе, и очень даже ладили, что также удивляло многих друзей. Казалось бы, что молодая девушка может обсуждать со взрослой женщиной? Но этим двоим всегда удавалось найти легкие темы, и они никогда не упускали возможности посмеяться и просто отдохнуть в хорошей компании.

Смех – это вообще любимое занятие Риты, нет, она не была дурочкой, просто любила позитив и все, что с ним связано. Конечно, если находилась с мужем на важной встрече, или же в суде, она вела себя достойно и презентабельно, даже не придерешься, что очень часто норовили сделать.

- Так и знал, стоило мне только выйти, и вы начнете надо мной смеяться, - словно ругая, проговорил Сергей, который уже переоделся в сухие штаны и футболку.

- Ты же знаешь, милый, женщины любят перемывать косточки мужчинам, - Алиса говорила так, словно именно это серьезно и имела в виду, а Рита видела задорные смешинки в ее глазах, единственное, что выдавало ее настроение.

Пока они перебрасывались веселыми словечками и репликами, девушка успела заварить ароматный чай и разложить по тарелкам пирог, испеченный ею же утром.

- Ну, вот, Ритуль, все же умудрилась и я отхватить кусочек, - свекровь поддела ложкой ломтик пирога и положила в рот, с наслаждением прикрыв глаза. - Вкуснотища…

- А я тебе о чем всегда говорю, мамуль? – прищурив серые глаза, поинтересовался Сергей, и сам откусил пирог, только держа его в руке, более по-домашнему.

- Ты прав, ничего лучшего я не ела, даже в европейских ресторанах.

- Не преувеличивайте, я самоучка, а там известные шеф-повара.

- Спасибо, что напомнила, нужно будет их к тебе отправить, пусть поучатся у тебя.

Они снова все засмеялись, и продолжили пить чай уже более спокойно. Когда с десертом было покончено, Маргарита быстро вымыла посуду, и все вместе перешли в гостиную, где удобно устроились на диване и кресле.

- Ребят, я, вообще-то, зачем к вам заглянула. Завтра состоится юбилейный вечер в честь нашей компании, двадцать лет, как ни как.

- Ух, ты, круто, - с восторгом отозвалась Рита, захлопав в ладоши.

- Я что-то совсем подзабыл об этом.

- Это и не удивительно, дома красавица жена, любой нормальный мужчина больше бы ни о чем и не думал.

- Ты права, мама, - ответил Сергей и с любовью глянул на жену, в глазах которой плескалось счастье. - А что с приготовлениями?

- Не переживай, все отлично, я об этом позаботилась, - будничным тоном ответила Алиса, улыбаясь своему сыну, и тут же перевела взгляд в сторону девушки. - Рита, дорогая, у тебя нет сейчас никакого дела?

- Нет, к сожалению, или к счастью. Сижу теперь, бездельничаю, это так скучно.

- Значит, завтра устрой шопинг и купи потрясающее платье для такого вечера.

- Чтобы Сережка от моего вида в обморок упал?

- Чтобы все мужчины были у твоих ног.

- Эй, эй, эй, хотите, чтобы все эти мужики остались без зубов? Мама, тебе ведь тогда придется подыскивать новый персонал.

- Ой, да ладно тебе, ревнивец, - пожурила сына женщина и перевела взгляд на Риту. - Твоя жена всем отпор даст.

Со стороны двери послышался звонок, и Сергей хотел пойти узнать, кто пожаловал в гости, но девушка остановила его:

- Болтай с мамой, родной, я посмотрю, кто там пришел, - и, поднявшись с дивана, она легонько чмокнула мужа в губы и направилась к экрану домофона.

Мария Геннадьевна вряд ли спустится, ведь ее время сейчас - убирать комнаты, а раз внизу находятся хозяева, значит, сами откроют, так они делали всегда. Вот и Рита подошла к двери, и на небольшом экране увидела засвеченное солнцем лицо женщины и, нажав на кнопку открытия, вышла на улицу, чтобы встретить неизвестную гостью.

Девушка спустилась с высоких ступеней, прошла по выложенной кирпичом узкой дорожке, с двух сторон обсаженной высокими красивыми кустами, и, практически дойдя до кованой калитки, застыла с едва приоткрытым ртом. По телу прошел озноб, живот скрутило в тугой узел, а в горле встал ком. Она не знала, что нужно делать, как себя вести, в голове грохотала кровь и бился учащенный пульс, а язык не хотел поворачиваться, чтобы произнести хоть что-то, кроме одного единственного тихого слова: