Юлия Лукова - Бракованные судьбы

И потом тоже, да. Арханов использовал «спиды» [5] Спиды — сленговое название амфетамина. только для учебы, когда до поздней ночи засиживался за тетрадями и конспектами… Но такое длилось совсем недолго. Так как вскоре выяснилось, что фен хоть и позволяет долгое время проводить на ногах, но никак не влияет на качество принимаемых решений, к тому же этот наркотик значительно притупляет внимательность.

Неудивительно, что спустя две-три недели Саша пришел к выводу, что тратить подобным образом недешевые витаминки не очень хочется. А потому, немного подумав, к учебе он вновь стал подходить своими силами, а вот на вечеринках и в клубах…

Собственно, именно здесь его привычная жизнь и начала ломаться.

По два, а то и три дня Сашка мог не вылазить из клубов, устраивая некие марафоны. Своеобразный забег с изрядной долей амфетамина в организме; забег, в котором парень практически не ел и не спал, а просто веселился, забывая о времени. Зато после такого веселья его ждал грандиознейший «откат». Пять дней сильной усталости и вялости, огромный аппетит и сон больше половины дня преследовали беловолосого… Что странно, подобные последствия не отпугнули парня. Наоборот, они заставили его еще чаще принимать «лекарство», чтобы дольше не ощущать последствий.

Учеба была позабыта, основные цели жизни — тоже. Остались только развлечения и категорический отказ возвращаться в обычную скучную жизнь.

Также пару раз светловолосый пробовал колоться, но, к счастью, такой вид получения удовольствия его не особо интересовал. Хотя и нельзя сказать, что он такого никогда не повторял…

«Ну и ладно. Выпишусь из этой шарашки и обязательно все улажу!» — имея в виду недавний случай со своей уже бывшей девушкой, подумал Саша. Плюнув на жару, он попытался уснуть.

И только-только у него получилось задремать, как над головой отчетливо произнесли:

— …В любом случае его жизнь будет бесполезной.

Тихий не то шепот, не то скулеж почти над самым ухом заставил Сашу вздрогнуть и замереть.

— Не будет, если одумается, — возразил второй, более спокойный и приятный голос.

— Не одумается он. Без мозгов потому что и думает только о наслаждениях.

Ему показалось, или что-то действительно коснулось его лба? Что-то горячее, липкое и мерзкое…

— Уйди, — не повышая тона, приказал второй, и в ту же секунду ощущение прикосновения пропало, но жар как был, так и остался, даже не думая ослабевать.

— Все равно он наш! — прорычало существо и вроде бы ушло.

— Исправляйся! — негромко посоветовал второй ночной посетитель, и Саша почувствовал, как в его полураскрытую ладонь что-то упало.

Позже, через несколько часов, когда уже полностью рассвело, парень с трудом сел на кровати и посмотрел, что же такое ему дали.

«Даром» оказался небольшой, самый обычный нательный крестик…

— А через неделю после выписки мне почему-то захотелось пойти в храм, — продолжал рассказывать Сашка, тем не менее, не оставляя попыток надеть мне на палец кольцо. — И сходил, постоял… А потом позвонил родителям и рассказал им обо всем. Ведь о том, что я употреблял, знал только Андрей. Он, кстати, всегда меня покрывал, если я где-то палился. Сейчас вот думаю, как можно было скрываться от них почти полтора года?

— Ты… сколько? Полтора года?! — пораженно переспросила я.

— Ну да, почти полтора… но с перерывами! — словно оправдывая себя, добавил он и, не давая мне и слова вставить, продолжил: — Знаешь, скрываться от родителей было не так уж сложно. Они ведь после того, как Андрею исполнилось восемнадцать, сразу уехали за границу по делам. Рассчитывали на четыре года, но из-за меня вернулись раньше.

— Сильно от них потом досталось?

Глупый вопрос. Конечно же, сильно!

— Не знаю. Их разноса я практически не помню… Зато помню, как они в больницу стартанули договариваться о моем лечении: «Дорогой врач! Примите, пожалуйста, этого оболтуса! Путь он у вас полежит, полечится, а мы ему дома уже мозги вправим!».

— Прямо так и сказали?

— Нет, но смысл был примерно такой.

— Ясно, — задумчиво выдохнула я, попытавшись расслабиться.

«А вот последнее было зря!» — подумала я, ощутив на своем пальце серебряное колечко.

— Ну и куда ты его надел? — чуть насмешливо поинтересовалась я у беловолосого.

— В смысле? На палец, куда же еще? — пожав плечами, ответил тот.

Пофигист, е-мое…

— А ты посмотри, на какой именно!

Саша посмотрел. Но, вопреки моим предположениям, даже не попытался снять кольцо с моего безымянного пальца правой руки.