Наталья Калашник - Прости меня

Выходя в коридор, Элла больше не смотрела на свое отражение. Она очень хорошо знала, что там увидит. И к чему все эти тщательные приготовления, если в утренних газетах уже появилось фото с похорон, на котором тщедушная женщина в черном аккуратно вытирает глаза платочком, не решаясь поднять голову?

Возможно, вся эта шумиха и повышенный интерес вызваны лишь тем, что Лиза Гончарова так тщательно скрывала ото всех, где скрывается ее дочь, что сейчас это было просто неизбежно? Хотя для многих существование некой дочери вообще оказалось полной неожиданностью.

Люда осмотрела ее весьма скептически, что-то пробормотала себе под нос и велела идти следом. Отчего-то эта маленькая пухлая женщина с тугим пучком на затылке считала себя за главную в «Королевстве» Покойной Елизаветы Гончаровой. Элла еще не решила, как стоит к ней относиться. Чем-то Люда Терещенко смахивала на злобную фурию, была черства, не пользовалась духами и, кажется, никогда не расставалась с мобильным телефоном.

— Вы не имели права подхватить простуду посреди лета, — добавила Люда уже в коридоре, когда они подходили к выходу из дома. За ними следовала кучка людей из личной свиты бывшей «Королевы компьютеров».

— Я не имела права вообще здесь быть! — с горечью парировала Элла.

— Не говорите об этом вслух и тогда, возможно, вы не сойдете за подкидыша.

Люда Терещенко невзлюбила ее с первого взгляда. Что, впрочем, и не удивительно: у матери не сохранилось ни одной ее фотографии или детского рисунка. Зато в гостиной на огромной каминной полке красовался фотоснимок любимого сына Лизы Гончаровой — Марка. Можно было не вглядываться, чтобы узнать на нем привлекательного молодого человека, а Элла очень хорошо помнила, как он выглядел тринадцать лет назад. Одно было странно: почему это фото до сих пор находилось здесь после всей прошлогодней скандальной шумихи? Лично Элла не хотела видеть это фото и вспоминать о сводном брате: он по-прежнему оставался таким же темным пятном в детских воспоминаниях, как и мать.

«— …Это был мой личный дневник, Марк! Ты не смел лазить туда и читать! — услышала она свой собственный голос, надрывающийся от слез.

А потом и его, наглый, насмешливый:

— Не потому ли, что ты возомнила, будто влюбилась в меня и насочиняла всей этой ерунды?

— Почему ты думаешь, что я имела в виду тебя?

— Назови мне еще кого-нибудь из знакомых с именем Марк, рыжая…»

— Вот речь для пресс-конференции. Изучите ее по дороге в компанию, — из воспоминаний ее вырвал надменный голос Люды. — Никаких экспромтов. В компании не любят сюрпризов.

Это уж точно!

Самый большой сюрприз, который не понравился компании, — назначение нового президента. Почему только Марк так опарафинился, чтобы стать изгоем вместо того, чтобы восседать на месте, которое должно было принадлежать ему по праву?

— Отдел по связям с общественностью договорился, чтобы вас не трогали до пресс-конференции, — продолжала Люда, положив руку на дверную ручку, но не спеша открывать: она не успела сказать все, что хотела. — Если все же какой-то выскочка окажется чрезмерно любопытным, сделайте вид, будто оглохли.

Элла кивнула, вспомнив, что это было любимым трюком матери еще в детстве и в отношении нее самой.

До здания компании «Медиаком» они проехали два квартала. Элла читала написанную для нее речь и при этом делала вид, будто вникает в смысл слов. На самом деле в голове было что угодно, но только не этот текст:

«Я, Элла Рубцова, считаю огромной честью стать во главе компании «Медиаком». Это новая история для всех сотрудников, в том числе и для меня. Елизавета Васильевна дала нам толчок в будущее. Со своей стороны я сделаю все возможное, чтобы, став ее преемницей, никого не разочаровать. Строго следовать укрепленной годами политике компании — с этого дня моя главная цель…»

Голова шла кругом, тело знобило, а перед глазами до сих пор мелькали вспышки фотокамер, которые преследовали ее, пока она не скрылась в салоне белого «Лимузина», принадлежавшего биологической матери. У Эллы было ощущение, что это никогда не закончится, что репортеры бесконечно преследуют ее, выкрикивая: «Правда ли, что вы дочь Лизы Гончаровой? Почему Лиза Гончарова вас скрывала? Вы на нее не похожи, вы действительно кровные родственники? Что случилось с Марком Гончаровым?…»

Шутка в том, что именно Марк, не будучи в кровном родстве с Лизой Гончаровой, был ей куда больше сыном, чем она, Элла, — родная дочь.