Сьюзен Мейер - Соблазнение по графику

Эйвери ощутила укол вины. Она никогда не думала о том, чего лишила мать Джейка, – в основном потому, что никогда о ней не думала. Эйвери вспомнила реакцию своих родителей, когда они узнали о ее беременности. Папа тогда сказал: «Жаль, что отец Джейка умер, так и не узнав, что скоро станет дедом».

Сердце Эйвери наполнилось печалью и запоздалым раскаянием.

– Прости меня. Мне жаль, что так вышло.

Остановившись на полпути в свою спальню, Джейк обернулся.

– Тебе жаль? – Выражение его лица смягчилось. – Кажется, я впервые слышу от тебя такие слова.

Джейк вошел в свою комнату, а Эйвери осела на диван в гостиной. Вина давила ей на плечи, напоминая одну из тех каменных горгулий, которых она видела на соседнем здании.

Эйвери крепко зажмурилась, поднялась с дивана и направилась в свою спальню. Там она приняла душ и, выйдя из ванной, встала перед зеркалом, вытираясь полотенцем, но вдруг почувствовала, как ребенок пошевелился. Эйвери прикрыла живот руками и подумала, что не только лишила родителей Джейка радости знать, что у них скоро будет внук или внучка, но и Джейк по ее вине полгода не подозревал, что станет отцом.

Она стянула с головы шапочку для душа, расчесала свои длинные непослушные рыжие волосы, надела нижнее белье и просторную футболку, собираясь позже в таком виде лечь в постель. Накинув сверху толстый белый халат, потому что в комнате было немного прохладно, Эйвери направилась в гостиную.

В центре комнаты уже был накрыт стол, на белой льняной скатерти красовался букет цветов. Джейк стоял у окна и смотрел на огни города. Услышав, как открылась дверь спальни Эйвери, он повернулся.

На нем были тренировочные брюки и футболка, похожие на те, которые Джейк носил по утрам после страстных ночей с Эйвери в его пентхаусе. На нее нахлынули воспоминания о том, как Джейк ласково целовал ее на прощание, провожая до лифта.

– Я не спросил, хочешь ли ты есть.

Аромат стоящих на столе блюд отвлек Эйвери от воспоминаний. Она с наслаждением зажмурилась.

– Просто умираю от голода!

– Я взял на себя смелость заказать стейк для нас обоих, но тут еще есть тушеные овощи и макароны с сыром.

– Макароны с сыром и стейк?

– Если это слишком плотная еда для тебя, съешь только что-нибудь одно из этого.

Эйвери подошла к столу.

– Шутишь? Да это просто идеальный ужин!

– Вот и славно.

Джейк поспешил выдвинуть для нее стул.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Он сел напротив и поднял серебряную крышку со своей тарелки. Эйвери поступила так же и втянула носом аромат.

– Пахнет идеально!

– Может, хлеба?

Джейк протянул ей корзиночку с нарезанным багетом, но Эйвери поморщилась.

– Думаю, в стейке и макаронах достаточно калорий на сон грядущий.

Он сдержанно рассмеялся.

– Так ты уже решил, что скажешь своей матери?

Джейк пожал плечами.

– И да и нет. У меня есть несколько идей, как смягчить ее реакцию, потому что я знаю, как мама будет удивлена и какую потерю ощутит, когда поймет, сколько всего пропустила.

В его голосе прозвучало сожаление, и Эйвери снова охватило чувство вины. Она положила вилку на стол и встала. Многого ей уже не удастся компенсировать Джейку, но кое-что еще можно было возместить ему прямо сейчас.

Обойдя стол, Эйвери распахнула полы белого махрового халата и сказала:

– Ребенок снова толкается. Хочешь потрогать мой живот?

Глаза Джейка удивленно распахнулись.

– А можно?

– Конечно.

Он посмотрел на живот Эйвери.

– Ну же! – подбодрила она. – Прикоснись ладонями.

Джейк послушался и положил ладонь поверх ее футболки. Эйвери потянулась, взяла его другую руку и тоже приложила к своему животу.

– Придется подождать несколько секунд. Вот! Чувствуешь! Это он. – Эйвери рассмеялась. – Или она.

Джейк тоже нервно рассмеялся.

– О боже!

– Ребенок, когда его вот так чувствуешь, кажется намного более реальным, правда?

– Это верно.

Джейк произнес это настолько тихо, что Эйвери едва его расслышала. Она узнала этот тон. Таким же негромким, чуть охрипшим голосом он заговорил, когда впервые увидел ее обнаженной. Что-то в душе Эйвери словно надломилось – наверное, ее гордыня. Пусть Джейк – напыщенный аристократ, но в нем есть много от нормального человека. И хотя у Эйвери имеются свои причины не хотеть, чтобы он общался с их ребенком, ей нужно играть честно.

Малыш снова пошевелился, и она предложила Джейку:

– Можешь спрашивать меня о чем хочешь. Я же вижу, что ты умираешь от любопытства.